rel="nofollow" href="#i_004.jpg"/>– Вот, Матиуш, твоя канарейка!
Кампанелла называла его по имени, а он не знал: то ли напомнить ей, что он король, то ли делать вид, будто он этого не замечает.
– А вот фотография твоей мамы, – тихонько шепнула Кампанелла.
Даже не взглянув на фотографию, Матиуш положил её на стол и занялся канарейкой. Почистил клетку, хотя она была чистая, налил в блюдечко воды, хотя оно было слишком велико и не пролезало в узкую дверцу. Потом просунул между прутьями клетки хлеб и кусочек сахара. И время от времени украдкой поглядывал на часы, думая: «Скорей бы прошли четырнадцать минут!»
Кампанелла тоже с тревогой смотрела на часы. Это было её последнее свидание с Матиушем в тюрьме. Пора было ехать на заключительное заседание королей, чтобы подписать бумагу о ссылке Матиуша. А ей хотелось кое о чём спросить его.
– Матиуш, мне надо с тобой поговорить. Оставь канарейку, будешь с ней возиться, когда я уйду.
Матиуш нахмурился.
– Я слушаю вас, королева.
– Скажи мне, только откровенно… Если короли позволят… Я одинока, как и ты… Согласишься стать моим сыном? Будешь жить в моей стране, где круглый год светит солнце, в мраморном дворце, который стоит в апельсиновой роще. Я сделаю всё, чтобы тебе было хорошо. Пройдёт время, и короли простят тебя. Когда я состарюсь, а ты подрастёшь, я отдам тебе свою корону, и ты снова будешь королём.
С этими словами Кампанелла хотела обнять и поцеловать Матиуша, но он отстранил её.
– У меня есть своё королевство, и в чужой короне я не нуждаюсь.
– Но, Матиуш…
– Я не Матиуш, а пленный король. И несправедливо отнятое королевство всё равно верну.
Пробил большой тюремный колокол, возвещая, что четырнадцать минут прошло. Матиуш закусил губы. Сердце у него колотилось, в голове теснились разные мысли.
– Благодарю вас, королева. Вы очень добры ко мне, и я не хочу платить вам чёрной неблагодарностью. А если я соглашусь, у вас будут неприятности.
– Почему?
– Я убегу. Всё равно убегу. Пусть они меня получше стерегут, так им и скажите.
Тюремный колокол пробил снова.
Подавив волнение, Матиуш спокойно договорил:
– Ваше величество, в тюрьме я волен распоряжаться собой: ведь права защищаться у меня никто не отнимет. А если я соглашусь стать вашим сыном, то навсегда лишусь свободы.
Тюремный колокол пробил в третий раз. И королева удалилась.
«Бежать!»
Как это ему раньше не приходило в голову! Иногда он, правда, думал о побеге, но его тут же одолевали сомнения: удастся ли, куда бежать и зачем? И только теперь, когда королева предложила ему то, что было бы пределом мечтаний для любого узника, он решил окончательно и бесповоротно: бежать!
Сомнения покинули его.
