нечеткие полупрозрачные деревья, скамейки и совсем неожиданный и необъяснимый здесь ящик с написанными краской буквами «Жилищник-1».
Мать-опекунша была довольна: все шло по плану. Еще несколько мгновений – и перемещение состоится. Но тут что-то изменилось. Танья ощутила это по той сверлящей силе, с которой длинные ногти Чумьи впились в кожу головы. Магус, стоящий позади Жанин Абот, пухлый, маленький и безбородый, как евнух, вскрикнул и откинулся назад, с ужасом уставившись на свои ноги, по колено ушедшие во внезапно размягчившийся камень. Еще спустя секунду там же исчезла его голова.
Жанин Абот, седьмая из некромагусов династии Мортов, повелительница костей, сердец и черепов, лучшая ученица матери-опекунши Чумьи, ощутила грозящую ей опасность прежде, чем расплавленное кресло обожгло ей ноги. Отчаянно рванувшись, она спрыгнула и прокатилась по земле.
Камень, тот самый, что недавно был ледяным, кипел и пузырился, жадно затягивая безбородого магуса, стоявшего за спиной Жанин.
Танья почувствовала, что и ее камень начинает быстро разогреваться.
«Все пропало! – лихорадочно подумала Таня. – Нигде нельзя ошибиться! Если хоть один собьется в одном слове – все погибнут!.. Но сбился ли безбородый? Возможно, он закончил ритуал!»
Она заметалась, решая для себя, прыгать ли ей с каменного кресла, как это сделала Жанин, или все же рискнуть, надеясь на чудо. Танья начала приподниматься, но мать-опекунша впилась в ее голову колючими ногтями и довела свою часть заклинания до конца. Танья ощутила, как она отрывается от тела – и вот уже видит себя со стороны сидящую на камне и повисшую на ней, как пиявка, мать-опекуншу.
В испуге Танья рванулась к своему телу, ничего так страстно не желая, как вернуть его, но пробиться не смогла. Она была слишком легкой и большой, чтобы втиснуться в эту тесную и находившуюся далеко внизу раковину. Ее уносило куда-то, постепенно рассеивая. Танья стала огромной, как весь их мир, только очень неплотной. Где-то внутри ее бежали реки и шумел от ветра лес, спорили и смеялись люди, скользили в морской толще плоские тела рыб и рычали в изрезанных высохшими ручьями долинах борсы.
А потом, когда Танья сделалась такой огромной, что никакой мир не мог вместить ее, и солнце лежало в ее изголовье, как подушка, что-то вспыхнуло у нее перед глазами, и все исчезло…
Глава 4
Последний день каникул
Всякое действие, повторенное триста раз подряд, становится привычкой. Триста раз победил безволие – приобрел волю. Триста раз отжался, пусть даже в сумме – руки станут крепче. Триста раз подряд сдержался и не накричал – стал сдержанным.
Герман Дурнев, председатель В.А.М.П.И.Р., крупный предприниматель, народный избранник и просто многогранная личность, разгуливал по квартире в сапогах графа Дракулы и с его короной на голове. Он был кисел, мрачен и недоволен жизнью: завтра его дочь Пенелопа, прилетавшая
