верить можно. Она бы кого попало не разрешила в дом приводить. Считай, Зоя тебе рекомендацию дала.
– Кто такая Зоя, Марфа Степановна? – спросил сверху низкий мужской голос.
Маша подняла голову. Наверху стоял тот самый тип с бритой головой, который не помог ей в лесу. Он непринужденно облокотился на перила.
Маша всегда обращала внимание на носы. У бритого нос был короткий, словно обрубленный, с мясистыми крыльями. Он портил красивое самодовольное лицо. Но зато череп был идеальной формы, а отросшая на щеках и подбородке щетина с проседью Борису очень шла.
Успенская не могла не признать, что перед ней очень привлекательный мужчина. Подруга Олеся называла таких «высокоранговый самец». На губах его играла улыбка, и выглядел он как довольный сытый кот, но взгляд оставался колючим.
На Успенскую Борис не смотрел, глаза его буравили Олейникову.
– Зоя, сестра Николая и Степана, – недоуменно отозвалась Марфа. – Ты что, Боря?
– Та, которая померла двадцать лет назад? – уточнил бритый.
Повисла неловкая пауза. Маша отвела взгляд от сытого лица Бориса и стала смотреть на широкую, как лопата, спину Марфы.
Но старуха не смутилась ни на секунду.
– Та самая, – невозмутимо кивнула она. – Только не двадцать, а все тридцать. Кстати, познакомься с Марией. Это наша новая родственница.
Маша высунулась из-за спины Марфы и сказала «здравствуйте».
– Очень приятно. – Борис мазнул по ней холодным взглядом. – А откуда взялась новая родственница? Нам, кажется, и старых хватало…
– Вам хватало, а нам нет, – отрезала старуха.
– Я только недавно узнала о том, что у бабушки были братья, – вмешалась Маша. – Если вам будет интересно, я расскажу, при каких обстоятельствах.
Лицо Бориса недвусмысленно выразило, что интересно ему не будет.
– Вы появились удивительно вовремя, – бросил он. – Лучше нельзя было и подгадать.
– Борька, не язви! – в голосе Марфы прорезались властные нотки. – Вспомни, что в Библии говорится о злоязычных. А ты, Мария, пойдем, не стой столбом.
Лицо Бориса приняло странное выражение, но он смолчал. Молча следил, как Олейникова с Машей поднялись по лестнице, прошли мимо него, и только чуть повернул голову им вслед.
Пройдя мимо двух закрытых дверей, старуха остановилась у третьей и начала шарить в карманах фартука.
– Куда же я его засунула… – бормотала она. – Был ведь ключ, только сегодня видела его! Ах ты старость, старость…
Повинуясь неясному чувству, Маша толкнула дверь. Та беззвучно приоткрылась.
– Точно! – просияла Марфа. – На ключ-то я ее не запирала. Это ты молодец, девонька, это ты хорошо сообразила. Заходи, заходи! Вот твоя светелка.
«И правда светелка», – подумала Маша, оглядывая маленькую комнатку с нежно-голубыми обоями.
Здесь были только широкая кровать с белым покрывалом, шкаф и маленький столик
