выскочим. Как батя во время работы в кузне напевал?
Приободрись, пись-пись,
Не торопись, дрызь-дрызь,
Дорога очень-очень далека.
Ох, и занесло тебя, Пашка, в чужой город, за семьсот верст от дома, к буржуйскому кровожадному племени.
Где-то рядом зло застучал пулемет, и Пашка, вздрогнув, перевернулся на живот. На площади поднялась суета – привставали на облучках обозники, взмахивали вожжами, толпа в белом и нарядном шарахнулась прочь, какой-то офицер спешно разворачивал в цепь взвод стрелков. Между домов мелькнуло что-то зеленое, угловатое. Пашка разглядел броневик, башня на ходу развернулась, пулемет выплюнул длинную очередь. Тут же, окутавшись сизым дымом выхлопа, броневой жук умчался по улице прочь. Толпа на площади голосила на разные лады.
Пашка не удержался, стукнул кулаком по жести. Ага, не нравится?! Думали, сгинула Красная Армия? Вот подождите, лизоблюды генеральские.
Надежда на то, что красные перешли в наступление и вышибают деникинцев из города, увяла, не успев родиться. Нет, этот броневик отход прикрывает. Смелые черти. Ишь как в тыл зашли. С братвой из бронеотряда Пашка был знаком, можно сказать, лично. Собственноручно помогал пулемет с броневика снимать, когда ремонт понадобился. Солидная броневая машина «Остин» – два «максима» на вооружении, по хорошей дороге броневик почти пятьдесят верст в час выжимает. Команда из моряков, все в коже, с «маузерами». С Балтики братва. Городскую ЧК охраняют.
Пашка со злорадством наблюдал, как на площади торопливо снимается с передков батарея. Испугались, белая кость, это вам не перед барышнями красоваться. Трехдюймовки разворачивали стволами в разные стороны. Деникинцы, очевидно, опасались нового набега броневика. Одно из орудий покатили к спуску на Старомосковскую. Пашка слегка струхнул, – а вдруг они что-нибудь обстрелять решили? Как начнут садить через дом, бог его знает эту шрапнель. Под орудийным огнем Пашке бывать еще не приходилось. Собственно, и под пулями, когда именно по тебе одному палят, сегодня в первый раз очутился. А сейчас еще трехдюймовка, – не многовато ли в одночасье?
Пушку обогнало десятка два стрелков. Те же малиновые фуражки, малиновые погоны с литерой «Д» – точно дроздовцы. Серьезный полк, чтоб их холера прошибла. Пашка отполз подальше от края крыши. Внизу командовал молодой офицер:
– Разворачивайтесь. Не дай бог, жестянка еще раз на площадь выскочит. Барышни и так в истерике десятками валятся. Наш обоз подлец бронированный, растрепал вдрызг. Как он там называется? «Товарищ Артемон»?
Солдаты засмеялись.
– «Товарищ Артемий», ваше превосходительство, – откликнулся кто-то из солдат.
– Я и говорю, кличка не то библейская, не то кобелиная, – усмехнулся офицер.
Пашка на крыше тоже ухмыльнулся. Собачья кличка или не собачья, а куснул броневик вас здорово. Бегайте, бегайте.
– Вон он! – испуганно заорал кто-то внизу.
