Разрешите присоединиться к вашему отряду?
Поручик опустил «маузер»:
– Давно здесь, прапорщик?
– Был откомандирован приказом генерала Корнилова для возобновления работ на заводе оптического стекла. Потом тиф. Пока оправился…
– Понятно, – поручик одобрительно посмотрел на артиллерийские эмблемы. – Батареец?
– Оптик, – признался Герман.
– Вижу, – засмеялся доброволец, кивая на очки прапорщика. – Окрестности знаете?
– Вполне, – твердо заверил Герман, все еще не веря, что полуложь проскочит с легкостью.
– Мы – разведка. Имеем задание проверить дорогу до города и дальше. Проводник не помешает.
Колеса постукивали на стыках рельсов. Герман с поручиком устроились за мешками по правому борту платформы. Впереди сидели двое наблюдателей и пулеметчики у «максима».
– Так и летим с ветерком, – сказал поручик. – Красные бегут, только лапти сверкают. Вы, кстати, знаете, их здешний главнокомандующий, Ворошилов, – из шахтеров. Учит краснозадых окапываться в три профиля. Да-с, с городом придется повозиться. Ничего, дня за три управимся. Бегут коммунарии, бегут.
– Надеюсь, этот Ворошилов будет незаменим на каторге. Как говорится, «личным примером вдохновит», – пробормотал Герман.
– Шутите? – поручик тихо засмеялся. – Вот уж – дудки! На Красной площади. На фонарях. Не спеша. И сначала обязательно шкуру содрать. Хотя бы с ног. Комиссары, знаете ли, обожают кавалерийские сапоги. Все до одного получат, будьте спокойны. Хотели свободы варварства – хлебайте досыта.
– На Красной площади фонарей не хватит.
– Говорю же – не спеша. Прилюдно. Под барабаны. Что-то вы невеселы, Земляков-Голутвин. У нас так не принято. У нас и в штыки с шутками ходят. Мандражируете с непривычки?
– У меня мама в Москве умерла. Недавно узнал.
– Сочувствую. Ничего, через пару недель, максимум через месяц, будем в Первопрестольной. Наведем порядок.
Герман думал о том, как будет искать могилу матери. Представить тенистый и спокойный Нескучный сад, превращенный в кладбище, решительно не удавалось.
– Вашбродь, кажись, к стрелкам подходим, – доложил наблюдатель.
– Там входные стрелки и будка смотрителя, – поспешно сказал Герман. – Надо бы проверить.
Бронеплощадка сбавила ход. Солдаты спрыгнули на насыпь. Герман соскочил следом. Вокруг клубилась полутьма раннего летнего утра. Просто удивительно, насколько тихо. За спиной притаился огромный зверь-паровоз. Тихо дышал жаром и угольной пылью.
– Шуфрич, чего ждем? – вполголоса спросили с бронеплощадки. – Рассвет скоро.
– Сейчас сделаем, Петр Константинович, – отозвался поручик. – Значит, мы к стрелкам. Вы, прапорщик, проверьте хижину. Федор, сходи с господином прапорщиком.
Герман, стараясь держаться
