пошли по рукам, это были действительно впечатляющие фотографии. Одна из них на века запечатлела Дениса на перекладине в момент наивысшего взлета. Сын застыл на вытянутых руках, нацелив вертикально в небо стройные ноги гимнаста. Упражнение называлось «солнце». Жена Ключарева показывала фотографии впервые. Раньше ей казалось, что, показывая такие фотографии, искушаешь судьбу.
Гости разъехались – гости были довольны хозяевами, а хозяева гостями. Теща и жена убирали посуду. Теща малость перепила и что-то напевала.
Ключарев с женой лежали в постели и потихоньку на сон грядущий говорили о всяких неважных вещах. Сначала зевнул он, потом зевнула она. Дети спали. Была ночь.
– Значит, уезжает? – спросил Ключарев про тещу.
И опять зевнул.
– Уже купила билет.
– Самолетом?
– Почему тебе всегда хочется, чтобы мама летела самолетом?
– М-м… Комфорт. Скорость.
Они помолчали. Потом Ключарев сказал – завтра он пойдет в библиотеку, возьмет заказанные книги и завтра же, пожалуй, заглянет к Алимушкину. Интересно, как он там поживает.
– Зайду к нему завтра. Проведаю.
Жена сказала:
– К Алимушкину можешь больше не ходить. Звонила подруга – он улетел на Мадагаскар.
– Уже улетел?
– Да.
– Когда?
– Она сказала, в десять часов утра. Она сказала, передай мужу, что Алимушкин уже улетел. И что его проводила мать.
Ключарев промолчал. Потом он вдруг захотел покурить и пошел на кухню, а жена уже спала.
ПОЛОСА ОБМЕНОВ
Жена говорит однажды, что не худо бы обменяться – хорошо бы, а? – и вот уже Ткачев к этой мысли постепенно привыкает. Потому что, если тебе что-то говорят весело и по-доброму и внутри никаких таких шипов, ты обязательно захочешь к сказанному привыкнуть. Во всяком случае, сделаешь попытку.
– Хочу нашу двухкомнатную, – говорит жена, – поменять на трехкомнатную.
Она улыбается. Она продолжает:
– И чтоб обязательно комнаты были не смежные, как у нас, а раздельные.
– Это что – мечта?
– Пусть мечта… Как-никак надо думать о будущем: Машенька подрастает. А годы знаешь как бегут?
– Да… Машке четырнадцать.
– Четырнадцать или пятнадцать – разве дело в цифре?.. Она любит одна посидеть, закрывает свою дверь. Между прочим, собираюсь ей лифчик покупать.
– Дело серьезное.
– Ничего смешного тут нет.
– Я не смеюсь.
– Кроме того. Мы иногда сможем принимать людей по-человечески, то есть в комнате. А не на кухне.
Жена говорит убедительно, как и положено говорить жене. Причин, чтобы улучшить жилье, немало – и все они, в общем, понятны с полуслова. Еще больше, чем причин, оказывается следствий, этаких маленьких симпатичных, греющих сердце следствий,
