сидящий на задней парте, запустил руки в волосы.
– Ну ладно. Здравствуйте, дети! – медленно начал Северный. – Я действительно судебно-медицинский эксперт. И я сразу хочу вам сказать, что профессия эта довольно-таки неинтересная. Я занимаюсь в основном мёртвыми телами. Я вскрываю трупы, если так понятнее. И я, простите, понятия не имею, что и как вам рассказывать. Думаю, нам всем будет легче, если вы будете задавать мне вопросы. Ну, кто смелый? Или хотя бы любознательный?
В классе воцарилась тишина.
– Если так страшно встать и спросить – можно выкрикнуть с места и тут же упасть под парту, – скептически подбодрил детишек Северный. – Я понимаю, что думать – это не лобстерами кидаться.
– Вы что, с детства мечтали вскрывать трупы? – вложив в вопрос всё возможное для его возраста ехидство, уточнил у Северного юнец, покачивающий ногой в проходе.
– Юноша, выкрикивание с места предполагает последующее падение на пол. Вы не ринулись под парту с головой, так что вам придётся встать, представиться и повторить свой вопрос. Вежливым тоном. Или же немедленно шлёпнуться на пол и заложить руки за голову. Какой вариант вы изберёте?
Что-то в тоне Северного было такое, что разношёрстный класс затих окончательно, а юнец медленно поднялся.
– Ну, я Еремеев.
Северный молчал, глядя прямо Еремееву в глаза.
– Пётр Еремеев. Пётр Петрович Еремеев. Вы что, с детства мечтали стать судебно-медицинским экспертом? – Еремеев выпрямился. И даже вынул изо рта жвачку.
Северный продолжал молчать, неотрывно глядя подростку в глаза.
– Всеволод Алексеевич, вы с детства мечтали стать судебно-медицинским экспертом? – вконец смутившись, отчеканил Еремеев.
– Вы неглупый парень, Еремеев. И шутовство вам совершенно не к лицу. Как минимум потому, что вы к нему абсолютно не способны. Вы не против постоять, пока я буду отвечать на ваш вопрос? Вот и славно… Нет, Еремеев. Не с детства. В детстве я мечтал стать космонавтом. Затем – врачом при отряде космонавтов. Позже – хирургом. Потому что такова была мечта моего отца. А потом я получил по голове от отморозков, полагающих, что им всё можно – в том числе ударить человека по голове. Меня спасли маленькая собачка и её маленькая старушка-хозяйка. И врачи. Затем я годик путал верх с низом, право с лево и браваду с клоунадой. К примеру, как вы минуту назад. И только после этого я захотел стать судебно-медицинским экспертом. Неисповедимы пути мутаций наших детских мечтаний, Еремеев. А кем хотите быть вы, Пётр Петрович? – Северный снова уставился пареньку в глаза.
– Я? – Еремеев смутился. – Я как-то пока не думал…
– Сколько вам лет? Тринадцать? Четырнадцать?
– Тринадцать.
– И вы ещё пока не думали? То есть в детстве вы никем не хотели стать?
– Нет, я хотел… Я хотел…
– Смелее, Пётр Петрович! Счастье шута, когда над ним потешается толпа. Вы так
