Савелий, до того только ошарашенно моргающий глазами, выхватил свой неизменный «бульдог», который и на сей раз взял на всякий случай с собой, вскочил с места и бросился к сцене. И тут включился свет. На пятачке импровизированной сцены с растерянным видом стояла целехонькая Лизавета, а рядом с ней широко улыбался великий и непревзойденный Гарольдини. Савелий облегченно выдохнул и вернулся на свое место. Шум в гостиной прекратился, а затем публика взорвалась аплодисментами. Магик кланялся и указывал на Лизавету, как бы говоря, что свой успех, дескать, он делит с этой дамой поровну.
Представление закончилось, и пассажиры, благодаря Афинодора Далматовича за доставленное удовольствие и полученную встряску, стали расходиться по своим каютам. Недовольна была только пожилая дама, хлопнувшаяся в обморок, ибо больно ударилась об пол коленкой и теперь она у нее болела.
– А ты чего вскочил-то? – улыбаясь, спросила Елизавета, когда они вернулись к себе. – За меня беспокоился? Думал, он взаправду меня проткнул шпагой насквозь?
– Это было так неожиданно, – ответил Савелий, стараясь незаметно для Лизаветы убедиться, что в ее теле нет дырки. Дырки не было, и платье было совершенно цело. – Все произошло как-то само собой.
– А вот я поначалу совсем не была уверена, что этот Гарольдини действительно не проткнул меня шпагой, – сказала Лизавета. – Как раз наоборот. У меня было такое ощущение, словно что-то острое и холодное все же пронзило меня. Голова закружилась, и я бы упала, не поддержи он меня. Но это, верно, от порошка.
– Какого порошка? – насторожился Савелий.
– Когда Гарольдини делал надо мной свои магические пассы, он рассыпал прямо перед моим лицом щепоть белого порошка. И я сразу почувствовала слабость. А потом все прошло.
– Понятно, – усмехнулся Савелий, помогая Лизавете снять платье. – А этот магик, однако, большой шельмец.
Елизавета сняла лиф и нижнюю юбку, оставшись в шелковых кружевных штанишках с рюшами и оборочками.
– Ты раздевайся и ложись, я быстро, – сказала она и пошла в ванную. Там она скинула штанишки и придирчиво оглядела свою фигуру в зеркале. Не найдя изъянов – хороша, несомненно, хороша, – она отвернулась. Руки привычным жестом потянулись к небольшим, аккуратно вылепленным ушкам, чтобы снять серьги, но пальцы наткнулись лишь на холодноватые мочки. Елизавета снова повернулась к зеркалу и всмотрелась в свое лицо. Большие бриллиантовые серьги, купленные Савелием на ее двадцатипятилетие в ювелирной лавке на Кузнецком, исчезли.
Глава 6
ШЕЛЬМЕЦ С ХИТРОВКИ
– Их нет нигде, – подошла Елизавета к Савелию, шарившему рукой под ломберным столом. – Как корова языком слизала.
– На сцене смотрела? Под занавесями, оконными портьерами?
– Да смотрела, нет их там.
Савелий выпрямился.
– Черт возьми, куда же они могли подеваться? Может, сперли?
– Кто? Когда? – бровки Лизаветы взлетели вверх, как маленькие полумесяцы.
