влево, там его цели. Правое плечо упирается в казенник пушки, левое – в броню башни. Левая рука – на механизме подъема орудия, правая – на рукоятке поворота башни.
У башнера Сидорского в панораме обзор правого сектора, он высматривает цели справа по курсу движения и тут же докладывает командиру.
Потому что если его антипод, «коллега»-заряжающий или наводчик из «тигра», заметит его раньше, то шансов на победу у немцев будет на порядок больше.
Сидорский орет в ТПУ что есть сил, сквозь грохот:
– Командир, справа у рощи 800 метров – «тигр»!
– Понял!
Саня без команды рванул рычаг, отвернув правый борт и развернувшись к немцу лобовой броней. И тут ясно и четко, до мельчайших деталей, будто время замедлило ход, он увидел, как «тигр» на опушке рощи начал «крестить», сначала стволом пошел горизонтально… Вспомнилось услышанное от списанного по тяжелому ранению танкиста: «Пока „крестит“ стволом горизонтально, ты еще можешь сидеть в танке, как только начал водить вертикально – лучше выпрыгивай! Сгоришь!»
А ствол «тигра» уже пошел вниз, завершая «крещение». Деревянко, чуя, что душа проваливается куда-то очень глубоко, рванул наугад левее. Вспышка, орудие «тигра» выплевывает снаряд, страшной силы удар рикошетом уходит в сторону. Железный звон в ушах, отлетевшая от брони окалина впивается в лицо, скрипит на зубах.
«Живы!» – понимает Саня.
А вот и ровный участок на поле. Чего медлишь, командир?!
Но Родин знает правила дуэли. Удар ногой в спину механика-водителя – «Стой!», кричит в переговорное устройство: «Короткая!» Заряжающему: «Бронебойный!»
Вот тут ровно, без бугров и ям, Саня резко тормозит, останавливает машину, кричит: «Дорожка!»
Сидорский досылает снаряд в казенник, орет сквозь грохот двигателя и лязг затвора: «Бронебойным готово!»
Танк, остановившись, еще какое-то время раскачивается, как огромное пресс-папье. Теперь все в руках командира, правая его рука вращает поворотный механизм башни, совмещает прицельную марку с целью по направлению. Левая рука крутит механизм подъема орудия, совмещая марку по дальности. Напряжение превыше всех сил, каково сидеть в неподвижном танке? Сам – прекрасная цель! Пот градом, все мокрые, как в парилке. Командир, что же ты медлишь?
«Выстрел!» – кричит Родин и нажимает педаль спуска орудия. Грохот, лязг затвора. Саня видит вспышку, снаряд попадает в гусеницу «тигра», она сползает, и танк разворачивается бортом.
– Добавим, мужики! – кричит командир.
Считаные секунды, чтобы добить врага. И все повторяется, будто ускоренно, а может, и на самом деле быстрее, чем в первый раз. Деревянко кричит: «Дорожка!», Сидорский: «Бронебойным готово!», а Родин сочно и крепко влепляет снаряд в борт немца. «Тигр» загорается, машину никто не покидает, видно, экипаж погиб (сдетонировал боекомплект) или застыл в глубокой контузии.
Пороховые газы разъедают глаза.
