она отошла. Я справлюсь и сама.
Ведьма указывает на место возле входа в пещерку и усаживается на свои восемь щупалец, снова используя их как трон. Я запускаю руку в сумку, отсчитываю тридцать семян, остальные убираю в лиф в надежде, что ведьма не заметит. Или ей все равно, что еще несколько семян осталось.
Она просила тридцать. Я не дам морской ведьме ни на семя больше.
Как и сами цветы, семена молочно-белые и такие блестящие, что практически испускают свой собственный свет в этом пустынном месте. Я рассыпаю их полукругом, прежде чем опуститься на морское дно и обеими руками засыпать семена покрывалом из песка.
Далее нужна магия. Это заклинание обычно используется, чтобы разжечь жизнь чуть ли не в чем угодно. Но что-то в моем произношении творит чудеса с этими капризными растениями. Словно они слушаются только меня. Заряд в моей крови повелевает им повиноваться, расти, процветать.
– Lif. Lif. Lif, – вторю я снова и снова – в целом тридцать раз. Ведьма молча наблюдает за мной. Уголки ее губ приподнимаются в улыбке. Когда-то она была красивой. И все еще остается такой.
Пока магия подогревает пески под моими руками, я думаю о романтичности слухов: якобы девушка отдала свою жизнь, чтобы спасти будущего короля. Только вот его жизнь привела к появлению внука, который пленил сердце моей сестры.
Ничто в этих красавчиках не делает их достойными спасения. Ни титул. Ни внешность. Ни все красивые слова мира.
Никто из них не должен был забирать у меня сестру.
Моя злость снова вспыхивает вместе с жаром от растений. Почему-то это заставляет их расти быстрее ожиданий, пройти весь жизненный цикл – от семени в росток, почку и цветок – за пару секунд. За моей спиной морская ведьма ахает. Я чуть ли не улыбаюсь, несмотря на мою злость.
Я способна сделать то, чего не может она.
– Ты талантливая, Руна, – говорит ведьма, выставив вперед подбородок. В этот раз в восхищении. Она подплывает ко мне и срывает десять цветов – по одному в каждом щупальце и по одному в каждой руке. И вот колдунья уже над своим котлом – бросает цветы туда вместе со стеблями. Он сразу же начинает кипеть. Я поворачиваюсь к сестрам, замершим в ожидании. От котла поднимается пар. Ведьма вдыхает его полной грудью. Сладкий запах цветов наполняет логово.
Через пару мгновений жар уходит, пар исчезает и шевеление воды стихает. Ведьма осмеливается прикоснуться к тому, что внутри котла – чистому концентрированному нектару рикифьора. Колдунья действует голыми руками: собирает его в ладони и подносит к губам. Она пьет нектар, а нам лишь остается наблюдать. После последнего глотка на ее лице появляется улыбка. И ведьмы словно касается что-то теплое – жизнь и сила, возобновленная во тьме. Открыв глаза, женщина смотрит прямо на меня.
– Теперь мы можем заключить сделку.
Чувствуя, что пришел ее момент, Эйдис плывет вперед и показывает свои сокровища. Но она не встревает, позволяя мне быть нашим голосом.
– В качестве платы за противоядие мы принесли тебе эти драгоценности – рубины
