не подозревал, что Фитиль носит на своих плечах голову исключительной бугристости.
В свою беспризорную и детдомовскую, голодную юность Фитиль переболел чесоткой. Чесотка Фитиля оказалась особенная, основной очаг поражения – голова. Когда болезнь была дико запущена и уже совсем не давала спать, завшивленного, расчесанного до язв Фитиля привели к врачам. Его принялись лечить порошками и мазями, он стал понемногу поправляться, но вместе с тем – лысеть, а наиболее сильные расчесы на голове, язвы, стали бугроветь, запекаться в несходимые коросты. Голова стала облезлой и шишкастой. Причем в одном месте шишка была столь тверда, как небольшой тупой рог. Этим рогом он и сваливал соперников в поединке бодания, давая им сперва некоторую уступку для раздразненья.
– Два ноль! – вопил Карлик. – Ваши не пляшут, мореход!
– А хрен вам на воротник! – огрызался Череп, потирая лоб.
Фитиль самодовольно щерился, словно у него имелся еще один безотказный рог. Карлик шел по кругу уже с опустошенной кепкой, трубил, приставив ладонь ко рту, чтоб голос шел как из рупора:
– Есть еще шанец сделать ставки! Сегодня на арене тореадор Череп, по прозвищу Морской Лоб, и гладиатор Фитиль, по прозвищу Упрямый Рог! Делаем ставки, граждане!
– Не гони пурген, Карлуша! – обсекал его Череп. – Счас я завалю этого быка. Давай третий гонг, елочки пушистые!
– Почтенная публика! Решающая схватка! – Карлик взмахнул своей детской рукою: – Начали!
Лбы соперников сошлись, болельщики вкруговую опять зароптали:
– Вали! Дави!
Несколько прохожих баб подивились:
– Очумели мужики-то наготово.
– В колхоз бы их, на уборочную!
В какой-то момент возмущенная, поджавшая губы Серафима, в груди у которой зрел отчаянный крик: «Хватит!!!», поймала взгляд Фитиля, когда соперники с раскаленными лбами чуть отступили друг от друга.
– Ну, погодите, сволочи! Вы у меня попросите пива в долг, – прошипела она негромко, но целенаправленно – в Фитиля, и опалила ненавистным взглядом Карлика, зачинщика действа, в котором унижается ее Николай.
Серафима порывисто ушла на рабочее место. Череп же легко, один за одним выиграл последующие раунды.
– Ну, где навар, Карлуша? – умеренно торжествовал Череп. – Почему победитель еще трезв?
Пройдошливый Карлик не хотел раскошеливаться, пустил в ход свою коронную репризу.
– Погоди, я за Фитиля отыграюсь!.. У меня условье, – обходил он мужиков, что лепились возле «Мутного глаза». – Если я вас насмешу, каждый мне по сту грамм. Каждый! Фитиль, проверяющим будешь.
Карлик готовился к лицедейству: натянул на голову светлую детскую панамку, которая лежала у него за пазухой, вытащил поясной ремень из брюк и зачем-то обмотал ниткой пуговицу на ширинке, в рот запихал мускатный орех, чтоб заглушить в себе винный дух.
Он выбрал позицию у кустов, рядом с тропкой, которая вела от автобусной остановки до магазина продтоваров.
