оказался хорошим. Забавно – с нашей неприветливой хозяйкой случилась удивительная перемена. Меня ждал отличный завтрак, правильные яйца пашот, гренки, ветчина и сыр, салат из корневого сельдерея, три вида йогурта, дыня, кофе и горячие бутерброды. Кроме того, хозяйка собрала нам в дорогу сухой паек и велела обязательно приезжать ещё, а лучше остаться на недельку, поскольку ожидается праздник плотницкого искусства. Отец обещал подумать и велел нам идти собираться, стоило выехать пораньше.
Особо собираться было нечего, я посидел на койке, съел прихваченный в столовой бутерброд, сказал Светке, что она плохо выглядит.
– Это от вечерних пельменей, – сказала Светка. – Пельмени и майонез сокращают жизнь, это доказано.
– Проживёшь на сто лет меньше, – посочувствовал я. – Это, конечно, печально.
– Да уж… Слушай, ночью что, дождь был?
– Я спал, не слышал.
Соврал я.
– По крыше что-то громыхало…
Светка поглядела на потолок. Потолок как потолок.
– Это кошки, – сказал я. – Со всей округи сбежались на нас посмотреть.
– Кошки, говоришь… Ладно, давай в машину, – Светка закинула на плечо сумку. – А то опоздаем на трупылёвский экспресс.
Но на экспресс мы, к сожалению, не опоздали.
Светка толкнула дверь и вышла первой, я чуть замешкался, зацепился рукавом за дверную ручку – это со мной частенько случается. Светка завизжала. Я дёрнул руку и разорвал рукав, выскочил вслед. Светка визжала.
Весь двор был засыпан перьями, и не только перьями. Птицами ещё. Какие-то птички, не очень большие, размером с кулак, серо-белого цвета, сначала я подумал, что голуби, но потом увидел, что нет, дикие. Они лежали на земле, в цветах, на крыше, а возле стены стояло четыре ведра, тоже забитых птицами. И рядом грабли стояли, которыми этих птиц в вёдра сгребали. Целая стая нашла свою тихую прохладу. Ветер прилетал из-за крыш и поднимал пух. Если бы не дохлые птички, я бы предположил, что ночью тут по-японски покончила с собой старая перина.
– Ну хватит, – сказал я.
Светка перестала визжать. Вот что по крыше ночью шлёпало мягкими лапами, а я думал – кошки. Живые кошки, они как мёртвые птицы, всё понято.
– Они… мёртвые… – прошептала Светка. – Мёртвые?
– Наверное… Не знаю…
Я на расстоянии не очень хорошо отделяю мёртвое от живого, чего уж.
– Ночью был дождь из мёртвых серых птиц, – отрешённо произнесла Светка. – Утро Дохлого Дрозда, да-да…
Не все птицы были бело-серыми, рядом со скамейкой лежала белая.
Светка наклонилась и подняла эту белую. Я хотел крикнуть, что не стоит этого делать, но не успел, она уже подняла.
Кто-то всегда поднимает белую птицу.
– Мёртвая…
Кто-то всегда поднимает мёртвую птицу.
Светка смотрела на птицу в своей руке. Понятно же,
