Или три.
– До меня дошло, что тебя тут дожидается некая Палма Копперфильд.
– Да, свидетельница. Ее сестра была задушена сегодня рано утром.
– О черт… – Он провел рукой по волосам, откидывая их со лба. – А я-то надеялся, что это ошибка.
– Ты их знаешь?
– Палму немного знаю. Убитую – нет. Познакомился с Палмой несколько месяцев назад на вечеринке через общих друзей. Мы несколько раз встречались.
– Ей двадцать три года.
Бакстер поморщился.
– Я тоже пока на пенсию не собираюсь, не надейся. Ну, в общем, ничего такого не было. Славная женщина, очень славная. Она пострадала?
– Нет. Обнаружила в квартире сестры мертвую сестру.
– Да, не повезло. Черт. По-моему, они были очень близки. Палма рассказывала, что останавливалась у сестры, когда прилетала в Нью-Йорк. Как-то раз я подвозил ее к дому – на Джейн-стрит – после ужина в ресторане.
– Вы все еще встречаетесь?
– Нет. Да и не было ничего. Поужинали пару раз вместе, вот и все. – Бакстер сунул руки в карманы, словно не зная, что с ними делать. – Слушай, если она увидит знакомое лицо… Если ей так будет легче… Словом, я мог бы с ней поговорить.
– Может быть. Да, может быть. Пибоди готовит комнату для допроса. В приемной для этого слишком шумно. Она была в плохом состоянии на первичном допросе. Она не говорила, сестра ни с кем не встречалась?
– А-а, да. У нее был парень. Финансовый аналитик или брокер… что-то в этом роде. У них было что-то серьезное, вроде даже помолвка. Честно говоря, я не особенно интересовался. Я же не за сестрой охотился, понимаешь?
– А свидетельницу с лету уложил, Бакстер?
– Нет. – Бакстер улыбнулся. – Говорю же, она славная женщина. Порядочная.
Это означало, что они не спали вместе. Значит, можно без особой неловкости привлечь Бакстера к допросу.
– Ладно, дай мне засадить Пибоди за обработку мобильника убитой. А мы поговорим со свидетельницей.
Ева позволила Бакстеру первому войти в комнату для допроса, а сама внимательно взглянула на опухшее от слез лицо Палмы, когда та подняла голову. Палма заморгала, словно пытаясь осознать увиденное, на ее лице отражались, одна за другой, вполне понятные эмоции: узнавание, облегчение, растерянность… Потом она вновь погрузилась в свое горе.
– Бакс? О боже.
Она протянула обе руки. Бакстер стремительно шагнул к столу и сжал их.
– Палма, мне очень жаль.
– Я не знаю, что мне делать. Нэт… моя сестра. Кто-то убил ее, а я не знаю, что мне делать.
– Мы тебе поможем.
– Она же никому ничего не делала плохого, Бакс, она в жизни своей мухи не обидела. Ее лицо…
– Я знаю, как это тяжело. Но ты можешь помочь нам, и тогда нам легче будет во всем разобраться.
– Ладно. Но ты можешь остаться, да? Он может остаться? – повернулась она к Еве.
– Конечно.
