О господи!
– Патрульные сказали, что мальчик здесь. – Ева вошла в следующую дверь и включила свет. – Идентифицирован как Койл Свишер, двенадцати лет.
На стенах в его комнате висели спортивные постеры. Было очевидно, что больше всего он любил бейсбол. Брызги его крови попали на торс игрока команды «Янки».
В комнате царил типичный для подростка беспорядок, вещи на полу, на столе, на комоде были разбросаны как попало, но Ева сразу поняла, что смерть застигла Койла врасплох, как и его родителей. Никаких признаков борьбы.
Пибоди откашлялась.
– Четко и быстро, – заметила она, стараясь не давать воли чувствам.
– Взлома не было. Сигнализация не сработала. Либо Свишеры забыли ее включить, но я бы на это не поставила ни цента, либо кто-то раздобыл их коды. Либо обзавелся хорошей заглушкой. Девочка должна быть здесь.
– Ладно. – Пибоди расправила плечи. – И без того погано, но, когда замешаны дети, еще в сто раз хуже.
– И не говори. – Ева вошла в комнату, включила свет и осмотрела обстановку. Пушистое бело-розовое одеяло на постели, маленькая девочка с густыми и пышными светлыми волосами, запекшимися от крови. – Никси Свишер, девять лет согласно данным.
– Совсем еще ребенок.
– Да. – Ева оглядела комнату и насторожилась. – Что ты видишь, Пибоди?
– Несчастную девочку, которой уже не суждено стать взрослой.
– Вон там. Две пары туфель.
– Дети из состоятельных семей чуть ли не купаются в туфлях.
– Два школьных рюкзачка. Смотри не наследи. Ты себя обработала?
– Нет, я только…
– А я уже. – Ева вступила на место преступления, наклонилась и руками, обработанными защитным аэрозолем, подняла туфли. – Разного размера. А ну-ка позови первого прибывшего на место.
Пибоди поспешила исполнить приказ. Все еще держа в руках туфли, Ева вновь повернулась к убитой девочке. Отставив туфли в сторону, она вынула из своего полевого набора пластинку для идентификации отпечатков пальцев.
Да, с детьми гораздо тяжелее. Трудно было взять эту маленькую ручку. Такую маленькую безжизненную ручку. Трудно смотреть на маленькое существо, лишенное стольких лет жизни, всех ее радостей и горестей.
Ева прижала пальчики к пластинке и стала ждать, пока на дисплее компьютера не высветятся данные.
– Офицер Граймс, лейтенант, – объявила появившаяся в дверях Пибоди. – Первым прибыл на место.
– Кто сообщил о происшествии, Граймс? – спросила Ева, не поворачиваясь.
– Неустановленное лицо женского пола, лейтенант.
– И где оно, это неустановленное лицо?
– Я… лейтенант, я полагал, это одна из жертв.
Тут Ева повернулась, и он увидел высокую худощавую женщину в брюках свободного покроя и видавшей виды кожаной куртке. Светло-карие глаза, холодные, все подмечающие
