на которую он указывал.
– У вас получится целых два подарка. – Она расстегнула застежку. – Ваша мама, должно быть, необыкновенная женщина!
– Это верно. И она собирает как раз такие коробочки. А ожерелье – для моей жены, – пояснил он. – Я решил уж сразу закупить все подарки на День матери.
– Для вашей жены? – Усилием воли Кейт выдавила из себя ослепительную улыбку. – Обещаю вам, ожерелье ей понравится. Но если вашу жену или мать что-либо не устроит, вы можете в течение трех дней вернуть покупку или поменять на другую. – Сама поражаясь своей выдержке, Кейт положила ожерелье обратно на бархатную подушечку. – Как будете платить? Карточкой или наличными?
Глядя, как за ним закрывается дверь магазина, Кейт сказала Лоре:
– Ну почему симпатичные мужики, любящие своих матерей, обязательно женаты?!
– Ладно тебе, – похлопала ее по руке Лора. – Кажется, торговля сегодня идет удачно.
– Я уже на две сотни опережаю Марго, а день еще только начался!
– Умница. Но должна тебя предупредить: Марго только что завела в примерочную клиентку, и та, кажется, склоняется к Версаче.
– Черт! – Кейт оглядела торговый зал в поисках жертвы. – Пойду возьму в оборот даму с голубыми волосами – ту, что держит в руках сумочку от Гуччи. Уж она от меня никуда не денется!
Кейт не стала прерываться на обед, так как не хотела снижать темп. На боль в желудке она решила не обращать внимания. Она здорово преуспела в отделе домашних вещей на втором этаже: продала два пеньюара, лампу с витражными вставками и изящный пуфик.
Пару раз Кейт выпила кофе в подсобной комнате, пока проверяла по компьютеру отчетность, просматривала общие показатели и исправляла допущенные Марго ошибки. Именно благодаря этим ревизиям она не сомневалась в победе!
Спускаясь по лестнице, Кейт думала, что сейчас с гордостью прочтет Марго лекцию о том, как надо вести бухгалтерию и очаровывать покупателей, но тут с ужасом обнаружила, что ее соперница тем временем совершила классную сделку.
Кейт разбиралась в антиквариате. Ребенок, выросший в Темплтон-хаузе, просто не мог в нем не разбираться. Когда она увидела, над чем воркует с покупателем Марго, ее сердце екнуло, а перед мысленным взором сразу запрыгала вереница нулей.
«Людовик XIV! – мелькнуло в голове. – Секретер примерно 1775 года. Инкрустированные панели с типичными для той эпохи рисунками: гирлянды цветов, музыкальные инструменты, драпировки. Да, ценная вещица. Одна из немногих, что уцелела от роскошной обстановки Марго».
– Мне так жаль с ним расставаться! – скорбно поджимая губы, говорила Марго элегантному седовласому джентльмену с тяжелой тростью, который с одинаковым интересом рассматривал секретер и расхваливающую его женщину. – Я купила его в Париже несколько лет назад.
– У вас наметанный глаз. Даже, я бы сказал, два наметанных глаза…
– О, мистер Стинер, вы мне льстите! –
