Сенатор для Вебстера, у того ничего не получалось, и выходило, что он совсем ничего не умеет делать. Почти девять лет понадобилось Сенатору, чтобы понять, к чему у Вебстера есть способности. Вебстер умел возиться в грязи.
На Поттер-Биче илистой грязи было немало, и полностью она обнажалась при отливе. При самых больших отливах площадь ила составляла более десяти акров. Широкое и ровное поле, пахнущее едкой кровью. Время от времени мужчины выкапывали из ила моллюсков и довольно часто находили сокровища – обломки старинных кораблей, деревянные поплавки, сапоги, кости, бронзовые ложки, древние железные орудия. Заливчик с илистым берегом был чем-то вроде магнита для потерянных вещей, и именно там Сенатор решил искать слоновые бивни. Почему бы им там не лежать? Где еще они могли оказаться?
Сенатор спросил Вебстера, не желает ли тот побродить по илистому берегу, как бродят собиратели моллюсков, для систематического сбора экспонатов? Не мог бы Вебстер обследовать приливную зону заливчика Поттер-Бич, надев высокие рыбацкие сапоги? Не трудна ли ему будет такая работа? Вебстер Поммерой пожал плечами. Он не испугался и не расстроился. Вот так началась его работа по прочесыванию илистого берега. И в этом деле у него проявился блестящий талант.
Как выяснилось, Вебстер Поммерой мог бродить по любой грязи, передвигаться, даже если ее по грудь. Он перемещался по грязи, словно судно, специально созданное для этой цели, и находил удивительные сокровища – наручные часы, акулий зуб, череп кита, совершенно целую тачку. День за днем Сенатор сидел на камнях у берега и наблюдал за работой Вебстера. Каждый день летом тысяча девятьсот семьдесят пятого года Сенатор смотрел, как Вебстер Поммерой копается в грязи.
В конце мая тысяча девятьсот семьдесят шестого, когда Рут Томас вернулась домой после окончания школы-пансиона, Сенатор с Вебстером уже снова приступили к раскопкам. Заняться Рут было нечем – ни работы, ни друзей-ровесников, – и у нее вскоре вошло в привычку каждое утро отправляться на Поттер-Бич и смотреть, как Вебстер Поммерой роется в прибрежном иле. Рут устраивалась рядом с Сенатором Саймоном Адамсом на берегу, и они просиживали там часами. А в конце дня втроем возвращались в поселок.
Странная это была троица – Сенатор, Рут и Вебстер. Собственно, Вебстер в любой компании смотрелся бы странно. У Сенатора Саймона Адамса, мужчины великанского роста, голова была неправильной формы, словно его когда-то здорово треснули по башке и она так и не выправилась. Насчет своего здоровенного мясистого носа Сенатор сам любил пошутить: «Что я мог поделать с таким носом? Мне его на день рождения преподнесли». А еще он часто потирал свои большие узловатые руки. Тело у него было крепкое, однако время от времени его мучили приступы страха. Сам себя он именовал чемпионом по трусости. Порой у него был такой вид, будто сейчас кто-нибудь выскочит из-за угла и стукнет его. А с Рут Томас все было наоборот. Она частенько выглядела так, словно готова врезать по физиономии
