свечи. Налил в стакан святой воды и начал делать то, чему меня научил батюшка.
Мы сидели на кухне. Друг спал в комнате. Боль его утихла. Он даже сначала попытался немного шутить, но от пережитого быстро уснул.
– Вовка, что творится? – требовательно спросила его жена.
Взволнованная, с красными от бессонной ночи глазами она растерянно смотрела на меня. Я пожал плечами.
– Война…
– Какая, к лешему, война?! Что ты от меня скрываешь? А?
Я опять пожал плечами. А что можно было на этот вопрос ответить? Если я отвечу, как есть, то, возможно, выглядеть буду полным идиотом в её глазах.
– Знаешь, я тебе всё объясню позже. Сейчас надо закончить дело. Наступила всего лишь передышка в его болезни. Спасти Друга необходимо более серьёзными действиями. Ты должна мне помочь.
– Что надо сделать?
– Сходи сегодня днём в церковь и узнай всё, что необходимо подготовить для крещения Друга. Завтра будем его крестить. А вот после этого я отвечу на любые твои вопросы. Если ты, конечно, захочешь их задать.
Она, не отрываясь, внимательно смотрела мне в глаза. И я, вдруг увидел в этом взгляде отражение боли за любимого мужа, страх остаться одной, безнадёжность и отчаяние. И только глубоко внутри этой всеохватывающей энергии смятения тлел маленький огонёк надежды. Надежды на чудо…
Обряд крещения в церкви проходили пять человек. Четыре новорожденных младенца на руках своих матерей и наш пятидесятилетний Друг. Мы с нескрываемым удовольствием смотрели на эту «новорожденную толпу». Было немного смешно в представлении, когда младенцев окунали в купель, как в неё поместится наш Друг? Но всё прошло очень красиво.
После окончания таинства крещения к нам подошёл улыбающийся батюшка.
– Как я тебе завидую, – ласково обратился он к Другу. – В пятьдесят лет стать безгрешным! Чистым духовно, яко младенец. Ты уж, сокол, постарайся теперь больше не грешить.
Высокий, стройный, красивый, словно сошедший с иконы, он излучал такую Любовь, что у меня невольно мелькнула мысль: «С таким батюшкой не то, что сорок лет по пустыне ходить можно, а всю жизнь! И не только по пустыне».
Он оглядел нас ласково, стоящих дружной, восторженной стайкой рядом с Другом.
– И обязательно отметьте это событие. За хорошим столом, все вместе. По нашему православному обычаю.
Уж это мы сделали незамедлительно.
Сидя за столом в квартире Друга, я с удивлением за ним наблюдал. Как же он изменился! Друг словно светился изнутри. От него исходила какая-то необычная тёплая энергия. Словно перед нами сидел новый, незнакомый нам, но очень добрый и чуткий человек. Я посмотрел на его жену и понял, что никаких вопросов у неё ко мне не будет. Её глаза просто сияли от счастья.
Наша работа продолжалась. Недели через две после крещения мы опять дежурили с Другом. Он расстелил диван и готовился первым лечь спать. Мы сели попить чайку за наш столик.
– Знаешь, – неторопливо начал Друг, – я себя как-то по-новому ощущаю. Словно
