не могли вылезти из состояния нищеты. Едва ли не каждый день из города уходили обозы, груженные рыбой – вяленой, сушеной, копченой. Вся она продавалась в соседних городах, но почему-то не приносила большого дохода.
При этом Раздрызг не явился чем-то уникальным в плане своего плачевного положения. Ухряк встречал орков из других городов Вдребезгарии, и, по их словам, везде и всюду ситуация обстояла схожим образом, причем тянулось это с незапамятных времен. То есть, орки работали, работали, но результат их трудовых усилий был несоизмеримо ничтожным.
Ухряк, не привыкший ломать голову над сложными вопросами бытия, для себя объяснил это тем, что его народ отрекся от своей сути. Бывшие воины стали скотоводами и землекопами, отсюда и проистекали все их беды. Если бы жили по заветам Вандала, то не докатились бы до такого плачевного состояния.
Этот день оказался таким же жарким, как и все его предшественники в это знойное лето. Землекопы, в количестве десяти штук, копошились в широкой траншее, вонзая лопаты в неподатливый твердый грунт. Работа шла тяжело. То и дело инструмент упирался в камни, вяз в телах старых гнилых бревен, а иногда наружу выбрасывались глиняные черепки, бывшие прежде какой-то посудой, или даже старые кости. Ныне в этом месте раскинулся пустырь, но в прежние времена вся эта территория была застроена и являлась частью городской черты. Давно это было. Судя по находкам, которые следовали нескончаемой чередой и сильно тормозили работу, сотни лет назад. Раздрызг был стар и имел богатую историю, уходящую корнями в глубину веков. К тому же прошлое его было довольно бурным. Несколько раз город сгорал дотла, однажды был разрушен в ходе междоусобной войны между двумя кланами, а еще, как-то раз, на него обрушился чудовищной силы ураган, нанесший ощутимый урон городской архитектуре. Поговаривали, что в прошлом Раздрызг был больше и богаче. Возможно, так оно и было, когда орки вели правильный образ жизни, грабили презренных гномов и распутных эльфов, свозя всю добычу в свою державу. Но с тех пор как народ героев отринул путь предков и зажил честным трудом, дела у него пошли из рук вон плохо.
Загорелый до черноты Ухряк яростно долбил штыком лопаты твердую каменистую землю. То и дело его инструмент звякал об очередную находку, которая оказывалась обломком старинного глиняного кувшина, куском черепицы или ржавой подковой. Подковы, как и прочий металл, можно было не задорого продать кузнецу, но железо попадалось редко. В основном лопата выворачивала из земли кирпичи, куски гнилого дерева и глиняные черепки.
Почти все землекопы были пришлыми работниками, что собирались в город из окрестных деревень или с побережья. Среди них попадались выходцы из рыбацких семей. Прежде, по малолетству, Ухряку казалось, что уж рыбаки на побережье живут точно неплохо. Они, по крайней мере, всегда имеют достаточно рыбы, чтобы питаться ею досыта. Но на деле выяснилось, что это не так. Как оказалось, рыбная ловля вовсе не процветала. Уловы не приходились раз на раз, и редко когда сети были
