пятью бойцами и недетских размеров запасом стрел.
Трое из пяти глазели в щели, двое оглянулись… И отвернулись. Шлем на мне – франкский – дурацкое «пожарное ведро». Меч – в ножнах. Борода черная. Рож незнакомых в монастыре со вчерашнего дня – хоть отбавляй. А у ребят – дело. Они разогревали смолу. Макнешь в такую наконечник с обмоткой, подожжешь и – огонь. Само собой, прицельная дальность падает и скорострельность. Зато – горит.
Эти – мои.
Я шмыгнул внутрь (мои друзья помчались дальше – на верхние уровни) и тут же зарезал двоих. Ножиком. Самым бесчестным образом.
Сначала одного, потом второго. Даже и не пискнули. Хотя особой нужды в тишине не было. Снаружи стоял такой ор, что даже здесь, за толстыми стенами, было шумновато. Никаких угрызений совести я не испытал. Эти люди намеревались жечь огнем моих товарищей, а я их… совсем небольно зарезал.
Успокоив двоих, я извлек из ножен Вдоводел и двумя экономными ударами отправил в рай еще парочку. С третьим пришлось повозиться. Он отвернулся от бойницы как раз тогда, когда я извлекал клинок из межреберья его коллеги.
Мужик оказался сообразительным. И что характерно – держал в руках лук с наложенной стрелой. Спрашивать меня, что я делаю и зачем, франк не стал. Щелк! – и выпущенная в упор стрела долбанула меня в грудь. Хорошо – в зерцало угодила. Хорошо – мужик в спешке недотянул лук и выстрел получился – вполсилы. Но и эти «полсилы» заставили меня пошатнуться.
И тут франк допустил ошибку. Ему бы подхватить вторую стрелу и влепить мне в живот (не факт, что бронь выдержала бы), а он бросил лук и схватился за тесак. На этом его бойцовская карьера и закончилась.
Я выглянул в щель. Картина была отрадная. Ворота открыты, мост опущен, а к мосту огромными прыжками (но при этом идеально держа строй) несутся хускарлы Хальфдана с самим Рагнарссоном в первом ряду.
Убедившись, что всё идет по плану, я кинулся к лестнице… И вскоре убедился, что парни справились без меня. Дееспособных защитников в башне не осталось.
Но веселуха еще не закончилась.
Когда я поднялся на самый верх, то обнаружил там всю нашу команду (за исключением Трувора и Оспака Паруса, которому было поручено держать вход в башню), развлекавшуюся метанием стрел в защитников монастыря, обосновавшихся на стене.
То, что стену могут обстреливать из собственной башни, строители как-то не учли. Поэтому это было чистое избиение.
Да и то, что происходило на подворье, назвать битвой язык бы не повернулся. Главные силы наших уже прорвались на территорию монастыря. А поскольку в бою один викинг стоил как минимум пяти франков, тысяча викингов против нескольких сотен защитников – это примерно как батальон спецназа против роты срочников. А тут еще внезапность нападения…
Стрельба по беспомощным мишеням меня не привлекала, поэтому я поспешил вниз.
Вход в башню был закупорен могучим туловом Оспака Паруса. Я похлопал его по спине, Оспак посторонился и выпустил меня наружу.
Собственно, защищать вход в башню было уже не
