дорогая, беги, не буду тебя задерживать. Когда ты появишься?
– Пока не знаю, Андрюша, – в ее голосе послышалось явное облегчение оттого, что я не обижаюсь на ее столь скорый уход. – Наш безумец собирается пробыть здесь почти две недели, но точное расписание я буду знать только сегодня вечером, когда он прилетит. Я обещаю, сегодня же выберусь к тебе домой за записной книжкой и позвоню, что и как.
– Позвони обязательно, – попросил я, – мне нужны телефоны одного человека, ты мне их продиктуешь, а саму книжку можно и попозже привезти.
Конечно, я не обижался на Мусю, ведь она, в отличие от меня, работает, крутится. У нее пенсионного возраста родители и еще дочка, к сожалению, больная, на лечение которой постоянно нужны деньги, с каждым годом все больше и больше. Поэтому Муся с ее юридическим образованием, прекрасным знанием авторского права и издательской «кухни» и свободным владением тремя иностранными языками хватается за любое дело, которое может принести хоть какие-нибудь деньги. Даже, случается, выступает в качестве гида-переводчика для чьих-нибудь гостей, не говоря уж о бесконечных переводах всяческих контрактов с русского и на русский. Да и с авторами хлопот немало, кроме меня, у Муси на руках еще восемь творцов, и все в разных издательствах, и у каждого свои капризы и амбиции.
После Мусиного ухода мне удалось на какое-то время отстроиться от мыслей о выстреле, не то почудившемся мне, не то имевшем место в реальности. Я смотрел на синюю папку и тешил себя надеждой на то, что вот здесь-то как раз и найдутся те самые слова или цифры, которые подтолкнут мою увязшую в весенней распутице память. А вечером я созвонюсь с Борисом, он завтра же приедет ко мне. Рано отчаиваться, еще не все возможности исчерпаны, я буду пытаться, буду стараться, изобретать все новые и новые способы заставить амнезию сдать свои позиции. Я справлюсь с ней. Сам справлюсь. И не нужны мне никакие психоаналитики.
– Ожил! – Борькин голос звучал в трубке непривычно-насмешливо. – А мне Ольга Андреевна запретила тебя тревожить, и я как хороший мальчик сижу тихонько и не высовываюсь. Ты же знаешь, я привык слушаться твою маму. Ну как ты?
– На все сто, – бодро отрапортовал я. – Очень хочу с тобой повидаться. Ты сможешь вырваться ко мне?
– Нет вопросов, – тут же ответил он. – Говори, когда и куда ехать. Ольга Андреевна так тебя законспирировала, что я даже не знаю, где тебя держат.
Я продиктовал ему адрес, заручился обещанием Бориса приехать завтра же прямо с утра, принял душ и улегся в постель вполне умиротворенным. За вечер я успел одолеть примерно треть всех бумаг, которые оставила мне Муся, но в голове ничего не прояснилось. Это меня не обескуражило, ведь впереди были еще две трети содержимого синей папки, а главное – встреча с Борисом. Но матушка-то, матушка-то какова, а? Теперь хоть понятным стало, почему Борька не объявился. Наверняка он, узнав об аварии, кинулся названивать и мне домой, но там ему никто не ответил, и на мой мобильник, который оказался отключенным из-за севшей батареи, и матушке, которой сначала
