изменения обстоятельства (ст. 451 ГК РФ), в середине XIX в. была обоснована Виндшайдом с использованием понятия отлагательного и отменительного условия.
По Виндшайду, одна из сторон заключает договор, презюмируя, что «он действует при определенном стечении обстоятельств». Презумпция расторжения договора при существенном изменении обстоятельств была названа Виндшайдом «эмбриональным условием», которое расположено между простым мотивом и недействительным условием[117].
Эта теория вызвала критику как угрожающая интересам правовой стабильности[118].
Помимо этого было отмечено, что принятие этой теории приведет к утрате различия между условием и мотивом. «Практика будет придавать неоправданно большое значение побудительным мотивам, которые не имеют отношения к договору»[119].
Несколько отличная от данной теории идея была высказана Ортманом, который полагал, что представления о будущем развитии событий, разделяемые обеими сторонами (или по крайней мере одна из них довела свои представления до сведения другой стороне, а другая сторона против этого не возражала), имеют большее правовое значение, чем мотивы.
Эти представления, которые разделялись обеими сторонами, Ортман называет основанием сделки[120]. Английское учение о тщетности договора также связывает понятие «расторжение договора при существенном изменении обстоятельств» с понятием «подразумеваемое условие»[121], хотя при этом условие вряд ли следует сопоставлять с отлагательным или отменительным.
Российское законодательство устанавливает ряд предпосылок, при которых суд вправе расторгнуть договор вследствие существенного изменения обстоятельств: (1) в момент заключения договора стороны исходили из того, что такого изменения обстоятельств не произойдет; (2) изменение обстоятельств вызвано причинами, которые заинтересованная сторона не могла преодолеть после их возникновения при той степени заботливости и осмотрительности, какая от нее требовалась по характеру договора и условиям оборота; (3) исполнение договора без изменения его условий настолько нарушило бы соответствующее договору соотношение имущественных интересов сторон и повлекло бы для заинтересованной стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишилась бы того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора; (4) из обычаев делового оборота или существа договора не вытекает, что риск изменения обстоятельств несет заинтересованная сторона.
Верно отмечает С.А. Соменков, что для совпадения всех названных предпосылок «должно произойти что-то действительно экстраординарное (землетрясение, наводнение, война, экономический кризис и т. п.)»[122].
Так, резкое падение курса рубля в августе 1998 г., которое стороны не могли предвидеть при заключении договора, оценивалось судами в качестве основания для расторжения договора в силу существенного изменения обстоятельств (Постановления Федерального
Там же.
Там же. – С. 265, 266.
Там же. – С. 273, 274.
