напевы,Знакомили душу с блаженством небес.
Одну полюбил, как слезою печали
Ланита прекрасной была нажжена;
Другую, когда ее очи блистали
И сладко, роскошно смеялась она.
Исчезло, чем прежде я был разволнован,
Но след волнованья остался во мне;
Доныне их образ чудесный закован
На сердце железном в грудной глубине.
Когда ж я в глубоком тону размышленьи
О темном значеньи грядущего дня, —
Внезапно меня посещает виденье
Одной из двух дев, чаровавших меня.
И первой любви моей дева приходит,
Как ангел скорбящий, бледна и грустна,
И влажные очи на небо возводит,
И к персям, тоскою разбитым, она
крестом прижимает лилейные руки;
Каштановый волос струями разлит.
Явление девы, исполненной муки,
мне день благодатный в грядущем сулит.
Когда ж мне является дева другая,
Черты ее буйным весельем горят,
Глаза ее рыщут, как пламя сверкая,
Уста, напрягаясь, как струны дрожат;
И дева та тихо, безумно хохочет,
Колышась, ее надрывается грудь:
И это виденье мне горе пророчит,
Падение терний на жизненный путь.
Пред лаской судьбы и грозой ее гнева
Одна из предвестниц всегда прилетит;
Но редко мне видится первая дева, —
Последняя часто мне смехом гремит;
И в жизни я вижу немногие розы,
По-многу блуждаю в тернистых путях;
Но в радостях редких даются мне слезы,
При частых страданьях есть хохот в устах.
К полярной звезде
Небо полночное звезд мириадами
Взорам бессонным блестит;
Дивный венец его светит Плеядами,
Альдебараном горит.
Пышных тех звезд красоту лучезарную
Бегло мой взор миновал,
Все облетел, но, упав на Полярную,
Вдруг, как прикованный, стал.
Тихо горишь ты, дочь неба прелестная,
После докучного дня;
Томно и сладостно, дева небесная,
Смотришь с высот на меня.
Жителя севера ночь необъятная
Топит в лукавую тьму:
Ты безвосходная, ты беззакатная —
Солнце ночное ему!
В длинную ночь селянин озабоченной,
Взоры стремя к высотам,
Ждет, не пропустит поры обуроченной:
Он наглядит ее там,
Где Колесница небес безотъедная
Искрой полярной блестит;
Там в книге звездной пред ним семизвездная
Времени буква стоит.
Плаватель по морю бурному носится —
Где бы маяк проблеснул?
У моря жадного дна не допросится,
Берег – давно потонул.
Там его берег, где ты зажигаешься,
Горний маяк для очес!
Там его дно, где ты в небо впиваешься,
Сребреный якорь небес!
Вижу: светил хоровод обращается —
Ты неподвижна одна.
Лик неба синего чудно меняется —
Ты
