уже не напишет в свою газету ни одного материала. По той простой причине, что сегодняшнее утро будет последним в его жизни. Ну черт возьми, ну зачем он вчера так набрался? Вот ведь каждый раз одно и то же: знает, каково будет на следующий день, но все равно пьет, причем чем больше пьет, тем туманнее делается перспектива утренних похмельных страданий. Утро – оно когда еще будет, а веселье и душевный подъем – вот они, прямо сейчас.
Одним словом, плохо было Валентину. Мучился он. И даже почти плакал от дурноты и собственного бессилия. Потому что одно он знал точно: опохмеляться нельзя. Если начнешь по утрам опохмеляться, значит, ты уже законченный алкоголик. И хотя по рассказам друзей Баглюк знал, что опохмелочные сто граммов мгновенно приведут его в человеческое состояние, он мужественно терпел и перемогался.
С трудом донеся тело до ванны, Валентин втащил себя под душ и сделал воду похолоднее. Минут через десять стало чуть-чуть легче. Когда-то, еще при советской власти, в аптеках продавались замечательные таблетки аэрон. Теперь их уже давно не выпускали, но Баглюк еще в те давние времена ухитрился закупить аэрон впрок, благо при правильном хранении срок годности у таблеток был аж до девяносто восьмого года. Таблетка аэрона в сочетании с таблеткой новоцефальгина давала неплохой эффект при похмельных головных болях и тошноте.
Он уже вышел из ванной, достал заветные лекарства и приготовился запить их водой, как зазвонил висящий на кухонной стене телефон. Баглюк решил не подходить. Разговаривать сил не было. Звонки все не прекращались, а телефонная розетка была неразъемной. Чтобы отключить телефон, нужно было брать в руки отвертку, садиться на корточки, вывинчивать шурупы и отсоединять клеммы. О таких сложных процедурах Валентин в его нынешнем состоянии и помыслить не мог. Более того, аппарат был старый, регулятор громкости звонка давно сломался, так что и сделать звук потише никакой возможности не было. Разве что пойти в комнату и принести подушку… Да что с ней делать, с подушкой этой? Телефон-то висит на стене, а не стоит на горизонтальной плоскости. Нет уж, лучше снять трубку, а то у него от этих душераздирающих звонков сейчас судороги начнутся. О господи, зачем он вчера столько пил!
– Алло, – умирающим голосом пробормотал в трубку Баглюк, надеясь сойти за тяжелобольного и тем самым смутить настырного абонента.
– Валентин Николаевич? – послышался совершенно незнакомый голос.
– Да, я вас слушаю, – откликнулся Баглюк, представляя себя в этот момент на сцене в роли Маргариты Готье в финале.
– Вас заинтересует материал об убийстве?
– Смотря о каком.
– Убийство совершено вчера. А убитый – осведомитель Петровки. Вспомните, в ряде газет прошли публикации о том, что милиция вербует людей, использует их, а потом бросает, как отработанный материал. Осведомитель становится никому не нужен, более того, даже тайна его имени перестает охраняться. И вот результат. Почему-то ваша газета, такая популярная и любимая москвичами, эту тему ни разу не затронула. Вам это что,
