выбрал самое сложное. Вновь все собрались в круг, кроме двух бойцов, которые охраняли место сбора. Раскрытая ладонь требовала доклада. Двадцать три кулака были ответом. Все полностью выполнили поставленные перед ними задачи. Готфрид взглянул на часы, затем дважды растопырил ладонь. Десять минут до начала.
Курт на мгновение заколебался: стоит доложить сейчас или все же после завершения операции? Наконец решился, сбросил со спины рюкзак, вытащил трофей и протянул генерал-фельдмаршалу. Тот вздрогнул, когда рассмотрел то, что ему вручили. Несколько мгновений колебался: менять ли ход операции, но решил оставить все как есть. Одобрительно хлопнул Вальдхайма по плечу, вручил находку Курта одному из часовых, затем вернулся на гребень холма и устроился за громадиной дальнобойного «Штурма».
Курт также поспешил к своему напарнику, которому должен будет подавать обоймы для винтовки. Улегся и едва успел извлечь из подсумка первую обойму, как внизу грохнуло! Земля словно вспыхнула, вспоротая пламенем детонации чистейшего тарунтина. В небо взлетели обломки дерева, куски глины и размолотые в щебень камни. Порох из арсенала, поднятый и взбитый в мелкую взвесь, сыграл роль объемного заряда, почти мгновенно превративший все живое в мертвый студень. Негеры испарялись в огне, заживо сгорали в кислотных облаках, почти мгновенно обугливаясь до костей. Среди их воинов вспыхнула паника, усугубленная тевтонским минометом, поведшим беглую стрельбу шариковыми и стеклянными минами. Выживших после применения подобных боеприпасов не бывало никогда.
Гулко, перекрывая истошные вопли внизу, ударил первый выстрел снайперской винтовки, второй. Затем, перекрывая буханье миномета, оружие заговорило частым темпом, словно стрелки пытались перегнать друг друга по количеству выпущенных патронов. Но так казалось только со стороны – ни одна пуля опытных солдат не пропадала зря. Громадные, начиненные взрывчаткой стальные стрелы прошивали по нескольку тел насквозь, взрываясь при застревании в кости или в теле последней жертвы. Мощности боеголовки хватало, чтобы разорвать негера на куски.
Курт едва успевал подавать стрелку новые обоймы, а тот спешил увеличить счет убитых. Наконец, выругавшись, напарник отвалился от ствола. Вначале Вальдхайм не понял, почему, потом сообразил: ствол накалился до такой степени, что марево от нагретого воздуха стало сбивать наводку. Стрельба ведь велась без электроники, дающей поправку, просто на глаз, через обычную мушку с диоптрическими кольцами. Спохватившись, Курт выхватил из сумки баллончик фризера, пшикнул на оружие. Ствол покрылся инеем, который почти мгновенно растаял. Снова струя хладагента, шипение. Наконец винтовка вновь была готова к стрельбе. Напарник отдыхал, прикрыв глаза. Вальдхайм толкнул его в бок, и через мгновение вновь по ушам ударили выстрелы.
Черные внизу превратились в мечущуюся, сбившуюся в стадо обезумевшую толпу, которую рвали в клочья тяжелые мины. Снайперские винтовки тоже вносили весомую лепту в уменьшение их количества, иногда
