будет рассматриваться как действие, направленное против имущества кредитора, что исключает возможность квалификации такого имущества в качестве неосновательного обогащения.
Не искажает существо досрочного исполнения обязательства как надлежащего исполнения и ограничение ст. 315 ГК РФ относительно досрочного исполнения обязательства, связанного с предпринимательской деятельностью. Отсылка законодателя на то, что досрочное исполнение в предпринимательской сфере допускается только в случаях, когда возможность исполнить обязательство до срока предусмотрена законом, иными правовыми актами или условиями обязательства либо вытекает из обычаев делового оборота или существа обязательства, следует рассматривать исключительно как инструмент, позволяющий оградить кредитора-предпринимателя от незапланированных убытков.
Принятие кредитором исполнения обязательства до срока означает, что данным действием кредитор дает согласие на изменение срока исполнения обязательства, а если речь идет о договорном обязательстве, то таким действием изменяется договорное условие о сроке, т. е. считается, что стороны пришли к соглашению о таком изменении.
Итак, исполненное до надлежащего срока исполнение не соответствует признакам неосновательного обогащения, а значит, не может выступать в качестве такового. Любые действия сторон обязательства, направленные на его исполнение, существуют в рамках искомого обязательства, а потому не могут толковаться как действия, лежащие вне существующего обязательства. Несмотря на то, что в данном случае можно вести речь об увеличении имущества одного лица за счет уменьшения имущества другого, однако, не вызывает сомнения, что такое увеличение имеет достаточные основания, а именно: существование обязательства, во исполнение которого произведена передача имущества, что, естественно, отличается от неосновательного обогащения как прироста имущества у одного лица за счет другого без установленных оснований.
Не ограничивает досрочное исполнение обязательства и оговорка: «Если обязательством не предусмотрено иное». Данная оговорка, видимо, позволяет сторонам обязательства предусмотреть право должника на возможность истребования имущества, переданного во исполнение обязательства до наступления срока его исполнения. То есть эта оговорка затрагивает право кредитора на переданное ему имущество. Вместе с тем, на наш взгляд, подобная конструкция, позволяющая в самом обязательстве предусмотреть иное относительно полученного кредитором имущества, выглядит крайне неудачной.
Трудно себе представить ситуацию, в которой должник, совершивший волевое действие по передаче имущества во исполнение действительного обязательства, имел бы право вернуться в первоначальное положение посредством истребования того, что исполнил. Полученное кредитором имущество, хотя и до наступления срока исполнения, не может быть истребовано
