заблудиться будет невозможно.
Мое появление, как бы ни был занят, Сомей не пропустил. Впрочем, вряд ли он услышал мои шаги, скорее уж шелест ткани и мелодичный звон украшений звучал диссонансом с предсмертным хрипом несчастного, которому не повезло прогневать своего князя.
– Я тебя не ждал, – повторил он слово в слово речь своего помощника, с неудовольствием оглянувшись на меня.
Нас разделяла решетка и кровь. Там, где остановился я, ее не было.
– Отдай мне то, зачем я пришел, и можешь развлекаться дальше.
Дыхание стоявшей позади меня Демайи сбилось – властность привлекала ее, возбуждала. Но еще сильнее ее тянуло к утехам втроем, одного из которых ждала жестокая смерть, как только страсть была удовлетворена.
– И что же тебе нужно, Маркирер? – Сомей отбросил ногой окровавленное и изуродованное пытками тело и, вытерев ладони о брюки, приблизился ко мне.
– Ты играешь не в те игры. – Ярость подступала, отравляя тошнотворным привкусом. Перед глазами опять плыло алое марево, а сознание затопляло желанием убить. – Отдай мне мальчишку Виджара, и я уйду.
Дерзость промелькнула в его взгляде и… исчезла. Он боялся меня. Даже здесь, в своей крепости, среди своих воинов. Не потому, что я был сильнее, – мы стоили друг друга. Не потому, что за моей спиной стояли четверо воинов, которым достаточно было намека на грозившую мне опасность, чтобы гарнизон крепости князя значительно уменьшился.
Им нужен был мой клан, самый могущественный из пяти, несших на себе проклятие вакирэ. Им нужны были мои воины, которые служили мне не из страха, а из верности. Им нужны были мои смотрящие и шепчущие среди воплощенных, которых у них не было.
Это не значило, что он готов был уступить мне без боя, но мы оба знали, что выхода у него нет. Он проиграл, когда Аранар рассказал мне о наследнике.
– Это моя добыча! – Он не двинулся с места, но я видел, его тело готово к броску.
Угроза, не более того, но на меня она подействовала несколько отрезвляюще. Выглядел он глупо.
– Я не буду убеждать тебя, что в преддверии войны внутренние распри нам ни к чему. Я не буду напоминать о нашей договоренности, что непризнанные дети приравниваются к свободным ансаирам. – С каждой фразой мой голос становился все холоднее и равнодушнее. Но я не обманывался, предназначались они не ему, а ей. С тех пор как она покинула меня, она стала моим наваждением. Это не добавляло моей жизни спокойствия. – Я не буду угрожать тебе, что в назначенный день мои воины не встанут плечом к плечу с твоими. Я просто назову тебе два имени. – Сделав паузу, я ждал, когда выражение его лица изменится. Когда тень понимания проявится в небесно-голубых зрачках, когда отвращение исказит его губы кривой улыбкой. И когда все произошло именно так, как я и предполагал, я произнес: – Тео и Ариала.
К крепостным воротам нас сопровождали двое: помощник Сомея, ненавидящий взгляд которого буравил мне спину, и Демайя. В отличие от него, она знала, чем
