Нам очень важно ваше мнение! – и давай мне в три голоса втирать, как им важно мое естетское мнение, и тянуть меня за рукава в разные стороны. Симпатичные, между прочим, девчонки, такие светлокожие блондиночки, все как на подбор мелкие и шустрые. С рекламными улыбками. А я что? Если мое мнение так важно... Ну и дал себя затянуть в одну из палаток. Той блондинке поддался, которая спросила, не хочу ли я вернуться в гипермаркет, потому что все еще надеялся попасть внутрь и разыскать там Салли.
Как эта беленькая в палатке стала меня обхаживать! Кресло придвинула, дождалась, пока я в него плюхнусь, склонилась, ладошку свою мне на локоть, хлоп-хлоп ресницами и спрашивает, удобно ли. А у самой оранжевая хламида на груди разъехалась, какое уж тут удобство. Сглотнул я и говорю ей, мол, все путем. А у самого голова кругом. Она руку с локтя не убирает – ноготки ее кожей чувствую, – и при этом как-то ухитряется придвинуть второй стул – для себя, и усесться рядом, на краешек. И коленками ко мне вплотную.
Ну, сами понимаете, я расслабился. Развалился в кресле и стал ждать продолжения. А вы что сделали бы? Сбежали бы от нее? Правильно, и я бы сбежал, если б знал, чем эти сопли в сахаре кончатся. Но опомниться мне не дали. Откуда ни возьмись у нее в руках появилась стопка бумаги, потом блондинка добыла из ниоткуда ручку и стала задавать вопросы, но при этом не забывала прижиматься коленками, хлопать глазами, наклоняться, демонстрируя свои прелести, и говорить с придыханием. Мы с ней мигом добрались до середины ее вопросника. И фамилию она из меня вытянула и адрес; кажется, даже айди Андрея Нетребко и его мэйл ей стали известны, но за это не поручусь, просто не помню. Когда я немного пришел в себя, каверзные вопросы уже кончились, пошла всякая чушь. Что мне понравилось и что не понравилось в гипермаркете, какую я могу поставить оценку по стадвадцативосьмибалльной шкале за их такой-сякой сервис-швермис, от кого и как я узнал об их оранжевом сарае, – в общем, пошла пурга по трубам. Но когда она услышала о Салли Энн, началось самое интересное.
– Салли Энн? – говорит и совсем уж близко придвигается.
– А вы с ней знакомы? – спрашиваю, а сам думаю: «Что она творит?» Было чему удивляться. Она запустила пальцы мне в волосы и говорит:
– Конечно. Так вы к ней приехали? – а руку не убирает. Коготки ее у меня на затылке.
Я чуть было не брякнул: «Нет, к вам», – но спохватился. Прозвучало бы глупо. Отдулся и отвечаю:
– Да, мы должны были встретиться в кафе гипермаркета. Меня выставили оттуда за то...
Но она не слушала, что я бормочу. Перебирала мои волосы, а потом спрашивает:
– И вы хотите туда вернуться? – и прямо в глаза смотрит. У меня озноб прошел по загривку и зашумело в ушах, что ответил, не помню. Перед глазами оказался лист с мелким текстом, в руках – ручка, и слышу, мне щекотно говорят на ухо: «Тогда подпишите здесь». Странно, что я нашел в себе силы спросить: «А Салли?» Мне ответили: «Подписывайте, и я вас с ней сведу».
И я подписал не глядя. Понимаете, не до того мне было, чтоб
