пять лет. Причина смерти – пулевое огнестрельное ранение. Ого! – Анастасия Кириллова присвистнула. – Надо же!
– Что там? Что?! – Астраханский тоже приблизился к ноутбуку.
– На входе пуля раздробила челюсть, прошила голову и застряла в теменной части черепа.
– Неужто самострел? – удивился Протопопов.
– Ага… – ухмыльнулся Лев. – А потом она себя расчленила, расфасовала по пакетам и сбросила в яму.
– Выходит, стреляли снизу… Но почему пуля застряла в черепе? Какой там калибр?
– Тридцать восьмой спешл[12].
– При такой пробивной способности пуля должна была выйти наружу.
– Подождите! Читаю выводы… – Анастасия Кириллова прокрутила колесико мышки и воскликнула: – Вот!
– Читай вслух!
– «Можно предположить, что, прежде чем войти в тело жертвы, пуля прошла через какой-то твердый предмет, что существенно снизило ее кинетическую энергию».
– Такой вывод может сделать только баллистик, – заметил Протопопов и спросил у Кирилловой: – Кто подписал заключение?
– Кирсанов.
– Он – опытный судмедэксперт. И все же баллистическая экспертиза будет не лишней.
– Знать бы тип оружия, – проговорил Астраханский. – Скорее всего, револьвер или пистолет. – Заметив, что Надежда в оцепенении глядит на снимки останков, он развернул ее к себе и спросил: – Тебе это надо?
Она опустила глаза:
– Прости, но это ужасно…
– Иди к себе или займись работой. Потом я тебя найду.
Надежда вошла в мужскую закройную и отыскала взглядом Карклиню.
Та вымеряла детали кроя, лежащие перед ней на столе.
Это была костистая женщина с прямыми светлыми волосами, глядя на которые хотелось взять в руки плойку.
– Марк Фридманович в примерочной? – спросила Надежда.
Вилма Карклиня смотала сантиметровую ленту и положила в карман.
– Ушел оформлять заказ.
Надежда решилась на «пробный шар» в нелегком для нее разговоре:
– Уже познакомились с Анастасом Зеноновичем?
– Конечно.
– Тогда вы должны знать, что с его приходом для вас ничего не изменится.
– Ираида Самсоновна сказала мне то же самое. Зачем повторять?
– И все-таки мне кажется, что вы расстроены или обижены. – Надежда зашла с другой стороны, чтобы по лицу Карклини «прочитать» реакцию на ее слова.
– Нет, нисколько, – безэмоционально ответила Вилма и стала складывать крой.
– Мне симпатична ваша прибалтийская сдержанность, но я хочу быть уверенной в том, что вы не обижены. Повторяю, для вас ничего не изменится.
– Тищенко – отличный закройщик. Я понимаю.
– У меня есть для вас предложение… – снова заговорила Надежда.
– Слушаю.
– Хотите
Патрон 38 Special Smith & Wesson.
