или как они не связаны».[34]
Преступление как явление объективной действительности имеет с ней разнообразные внутренние и внешние связи, носящие необходимый и случайный характер. При совершении преступления преступник вступает в определенные отношения с другими лицами, своими действиями нарушает устоявшиеся связи, порядок вещей, предметов, пользуется орудиями преступления. Все это получает определенные отображения во внешней и внутренней среде, в сознании людей, вследствие чего образуются новые отношения, связи[35]. Следователь, выявляя эти отношения и связи, познает сущность имевшегося в действительности явления и, таким образом, раскрывает совершенное преступление.
Большинство ученых, исходя из теории познания и ее основного положения о познаваемости мира, считают, что и в уголовном судопроизводстве все явления действительности могут быть познаны, истина установлена и любое преступление может быть раскрыто. Однако по отдельным уголовным делам трудности перехода от выводов вероятных к выводам достоверным оказываются столь ощутимыми, что приводят некоторых авторов к мысли о невозможности установления в отдельных случаях объективной истины[36]. Так, А.С. Пиголкин писал: «Не следует впадать в иллюзию и полагать, что истина вполне достижима по любому делу. Нередки случаи, когда, несмотря на усилия и использование всех доступных средств, оказывается невозможным добыть достаточные доказательства, установить их достоверность, до конца развеять сомнения и неясности».[37]
Однако следует согласиться с их оппонентами, утверждающими, что нет нераскрываемых преступлений, а есть лишь отдельные нераскрытые преступления, причиной чему являются либо ошибки и недостатки, допущенные в расследовании и судебном рассмотрении, либо неспособность тех или иных практиков преодолеть трудности в достижении достоверных выводов.
Н.А. Якубович пишет о том, что в каких бы условиях ни действовал преступник, какие бы меры ни предпринимал для сокрытия преступления, всегда сохраняются какие-либо следы его преступной деятельности. Представление о том, что преступник может совершить преступление, не оставив следов своего деяния, ошибочно, так как противоречит взаимосвязи и взаимообусловленности всех явлений, одним из моментов которого является свойство отражения. Это всеобщее свойство.[38]
Прав Р.С. Белкин, который утверждал: «Событие преступления есть один из материальных процессов действительности и как таковой находится в связи и взаимообусловленности с другими процессами, событиями и явлениями, отражается в них и сам является отражением каких-то процессов».[39]
Указанное приводит нас к выводу о том, что принцип познаваемости является методологической основой предварительного расследования и по существу он представляет собой принцип отражения. Именно принцип отражения создает практические возможности при предварительном расследовании
Фогараши Бела. Логика. М.: ИЛ, 1959. С. 428.
Якубович Н.А. Теоретические основы предварительного следствия. М., 1971. С. 8.
Именно так был поставлен вопрос в статьях: Курылев С. Два выстрела // Известия. 1967. № 289; Арсеньев В., Барский Г. Достоверность и справедливость // Известия. 1968. № 5.
Пиголкин А.С. Изучение фактических данных и обстоятельств дела при применении норм права // Советское государство и право. 1968. № 9. С. 33.
См.: Перлов И.Д. Вероятность и достоверность // Известия. 1967. № 302; Рахунов Р.Д. Только истина // Известия. 1968. № 19. Строгович М.С. Истина, и только истина // Известия. 1968. № 50; Ефимичев С.П. Правовые и организационные вопросы окончания предварительного расследования с обвинительным заключением. Волгоград, 1977. С. 21; Якубович Н.А. Теоретические основы предварительного следствия. М., 1971. С. 9.
Белкин Р.С. Ленинская теория отражения и методологические проблемы советской криминалистики. М.: ВШ МВД СССР, 1970. С. 9.
