не зря смолчала, не зря состорожничала, не подтвердив при всём классе слова Камиллы! Вон как до сих пор шушукаются девчонки! Явно не о теме занятия сплетничают!
Дурёхи!
Странная «болезнь» вернулась.
Оказавшись вовсе не болезнью, она не стала менее ужасной.
Если бы Лиса проговорилась, было бы не избежать пристального внимания, насмешек и связанного с ними позора. Драться, как Камилла, она никогда не умела, а потому, пока всё не утрясётся да не забудется, прошло бы немало времени. Не помогли бы ни здравый смысл (откуда он у девчонок?), ни заступничество Нины Павловны.
Позора, в чём бы он ни заключался, Лиса не пережила бы.
Поразмыслив, она решила, что как только Камилла вернётся, надо будет, не выдавая себя, словно бы к слову, повыпытывать у неё об обстоятельствах свалившегося на них обеих несчастья.
То, что она теперь не одна такая, успокаивало.
Несмотря на распахнутые окна, было душно. Обмахивавшиеся одетыми в полиэтиленовый глянец тетрадками дети обливались потом. Совершенно не реагируя на жару, Нина Павловна невозмутимо объясняла новую тему. Судя по всему, её мало кто понимал.
Хотелось пить. Нестерпимо.
«Какие могут быть занятия в таком пекле?! Да ещё в самом конце учебного года?.. Не думают о детях, не берегут!» – думала Лиса, елозя по липкому стулу. Изредка, украдкой, она бросала отчаянный взгляд туда, где донимал её разогревшийся, словно утюг, кусок аптечной ваты.
Это из-за него никак не удаётся сосредоточиться!
Время и чёртова вата были с Ниной Павловной заодно.
Пытаясь создать в проблемном месте хоть какое-то движение воздуха, погружённая в нелёгкие думы девочка непроизвольно разводила и тут же смыкала ноги.
Самый сложный пример вдруг поддался. И это было здорово! Ещё чуть-чуть и она получит ответ! Разволновавшаяся Лиса принялась грызть кончик шариковой ручки, позабыв, что опять получит за это нагоняй от мамы.
Непременно получит!
Спохватившись, она вынула ручку изо рта, подняла голову и столкнулась с внимательным взглядом учительницы. Но учительница смотрела вовсе не на ручку. Зардевшись и выдав себя с головой, Лиса резко свела колени. Нина Павловна кивнула и понимающе улыбнулась. Растерявшаяся девочка, забыв о треклятых примерах, принялась ловить выражение её лица, пытаясь угадать: выдаст или нет.
Прозвенел звонок.
Предстоял второй час математики. Многие вышли размяться, побегать и попить, но заинтригованные возвращением Камиллы, передумали. Камилла пришла не одна, а в сопровождении своей мамы. Коротко с нею переговорив, Нина Павловна попросила мальчишек выйти за дверь, а волнительная мамаша встала с её позволения у доски и, сложив смуглые щуплые руки на огромном выпирающем животе, принялась рассказывать странные вещи. Совершенно странные.
Девочки мало чего поняли из её сбивчивой и путаной речи, но уяснили – над Камиллой смеяться нельзя, потому как она одна умудрилась
