style="font-size:15px;"> – Угу! С репетитором! – машинально пробормотал Филька, в последний раз открывавший учебник неделю назад, чтобы пририсовать даме на картинке усы и рога.
На пятерку в дневнике он смотрел озадаченно и почему-то совсем ей не радовался. Что-то тут было не то.
– Ну ты, блин, ботан! Зубрилой заделался! – с завистью прошипел с первой парты Антон Данилов.
Вот уж чья бы корова мычала! Этот Данилов сам был натуральный ботан. Антон и Филька Хитров давно враждовали и дрались регулярно в начале каждой четверти. В честных схватках обычно побеждал Филька, зато Данилов отыгрывался потом в течение всего полугодия, гадя по пустякам. Что-что, а гадить он умел. Это было у него наследственно-профессиональное.
Данилов продолжал еще что-то шипеть, но тут Филька поднял голову и, сам не зная зачем, поймал его взгляд. Он не вслушивался в слова, которые произносил Антон, почти даже забыл о нем, но почему-то вдруг очень заинтересовался тощей, торчащей из воротника шеей сына дипломата.
Внезапно Данилов заморгал, и взгляд его стал жалким и испуганным. Словно стряхивая паутину, он провел рукой по лицу и поспешно отвернулся.
«Данилов меня испугался! Испугался, хотя я ничего ему не сказал, только посмотрел на него. Что со мной происходит? Что бы это ни было, я не хочу, чтобы это продолжалось! Я хочу стать таким же, как прежде!» – с тревогой подумал Филька.
4
Последним уроком была биология. Филька шагнул в кабинет и сразу увидел скелет. Ящик исчез. Теперь скелет стоял на подставке справа от стола Туфельки. Туфелька – это инфузория. Инфузория – это такая противная шустрая штуковина в ворсинках. Шустрая штуковина – это биология. Биология – это то, что преподает Туфелька. Туфелька – это инфузория… тьфу, учительница… И так далее до бесконечности.
Короче, ход мыслей ясен. Логическое кольцо сомкнулось.
– Ага! Старый знакомый! Привет, братан! Бродил ночью? – вбегая в класс, завопил Петька Мокренко.
Он подскочил к скелету и панибратски похлопал его по плечу. Костяные руки скелета закачались.
Антон Данилов стал мериться со скелетом ростом. Но хотя в сыне дипломата было добрых метр восемьдесят, скелет все равно оказался выше его на голову.
– Да, здоровый был дядька! – с уважением сказал Данилов и отошел.
Филька посмотрел на свой палец. Потом перевел взгляд на клык скелета. Кровь с клыка исчезла.
Вспомнив, что брат говорил ему про пружину, Филька подошел к скелету и, обойдя его, пристально вгляделся в его челюсти. Ничего похожего на пружину внутри черепа не было. Теперь мальчик был в этом уверен. Если бы пружина была, от Хитрова бы это не укрылось – снизу череп хорошо просматривался. Виден был даже свет, падавший в глазницы.
Внезапно ни с того ни с сего Фильке показалось, что скелет, как и вчера, издевается над ним. Издевается над всеми. И почему никто этого не замечает?
«Ты ожидал увидеть пружину? Неужели
