ъ Индіею, Среднею Азіею и Россіею. Надлежало прежде обозрѣть географическое положеніе и политическое состояніе помянутыхъ странъ, и отсюда вывести политическіе виды Китая на оныя. Такимъ образомъ, я имѣлъ въ виду, еще до вступленія въ Китай, дать нѣкоторыя понятія о тамошнемъ Дворѣ и политикѣ его, о Правительствѣ и Законахъ, о народныхъ нравахъ и обычаяхъ. При вступленіи въ самый Китай, мы уже менѣе встрѣтимъ затрудненій при обозрѣніи полнаго состава Китайской Имперіи во всѣхъ политическихъ его изгибахъ.
Уже два столѣтія, какъ въ Европѣ пишутъ о Китаѣ; но при всемъ томъ и нынѣ, нерѣдко въ отношеніи къ одному и тому же предмету, Писатели противорѣчатъ другъ другу и въ повѣствованіи и въ сужденіи. Отсюда возникаютъ два довольно важные вопроса: откуда происходятъ это противорѣчіе и ложныя сужденія? и на чемъ въ такомъ случаѣ должно основываться? Можетъ быть, кому нибудь и приходило на мысль обратить вниманіе на сіи вопросы; но со всѣмъ тѣмъ они и до сего времени остаются неизслѣдованными, а, разрѣшеніе ихъ необходимо для раскрытія истины[2].
Изъ всѣхъ описаній Китая, изданныхъ въ Европѣ до настоящаго времени, можно почесть удовлетворительнѣйшими: «Описаніе Китайской Имперіи» Аббата Гросье и «Китай» Деви. Оба сіи сочиненія написаны съ большою основательностію; въ обоихъ предметы изложены вѣрно и въ систематическомъ порядкѣ. Что касается подробностей въ частностяхъ, Деви въ этомъ уступаетъ Аббату Гросье. Правда, что у сихъ двухъ Писателей замѣтна неполнота въ описаніи предметовъ: ибо многаго они касались какъ будто поверхностно или мимоходомъ, и сверхъ сего можно указать на нѣсколько мѣстъ въ ихъ сочиненіяхъ, гдѣ по незнанію допущены ими погрѣшности, впрочемъ очень маловажныя. Но надобно сказать и то, что въ подобныхъ случаяхъ не должно упрекать ни Писателя, который составляетъ нѣчто цѣлое изъ отрывковъ, путешественниками написанныхъ, ни путешественника, который осматриваетъ предметы мимоходомъ.
Вообще изъ недостатковъ, встрѣчающихся въ сочиненіяхъ Оріенталистовъ въ отношеніи къ Китаю, есть извинительные, которые зависятъ совершенно не отъ воли Писателей, и по существу своему, при всѣхъ возможныхъ условіяхъ, неизбѣжны для каждаго, кто будетъ писать о Китаѣ, какъ путешественникъ. Въ Китаѣ много есть вещей, которыя въ сочиненіяхъ, изданныхъ тамошнимъ Правительствомъ, изложены со всею ясностію, полнотою и отчетливостію. При всемъ томъ къ полученію точныхъ свѣдѣній о тѣхъ вещахъ не довольно одного знанія Китайскаго языка: для сего требуется еще личная повѣрка вещей съ описаніемъ, и – при долговременныхъ наблюденіяхъ – вѣрный взглядъ на вещи, проницательное соображеніе.
Китай долго былъ неизвѣстенъ Европѣ, долго былъ закрытъ для глазъ ея. Римско-Католическіе вѣропроповѣдники первые, кромѣ Марко Поло, проникли во внутренность сего Государства и утвердились въ недоступной его столицѣ. Этимъ они оказали Европѣ неоцѣненную услугу. Живопись, Астрономія и музыка сблизили ихъ съ Дворомъ и Правительствомъ, и доставили имъ права Китайскаго гражданства. Съ сего времени вся Имперія была открыта для ихъ любознательности, и они, къ чести и славѣ своей, умѣли воспользоваться симъ обстоятельствомъ: ибо никто столько не обогатилъ Европы свѣдѣніями о внутреннемъ состояніи Китая, какъ вѣропроповѣдники Римско-Католическіе[3]. Но здѣсь должно замѣтить, что и они не вполнѣ удовлетворили любопытству просвѣщенной Европы. Они много писали о Китаѣ, писали вѣрно и подробно: но, при возможности наблюдать Китай со всѣхъ сторонъ, слишкомъ озабочены были дѣлами проповѣди, и мало имѣли времени заняться общимъ обзоромъ сего Государства въ цѣломъ его составѣ Они описывали его въ частяхъ, и притомъ не всегда съ тою ясностію и полнотою, каковыхъ требовали новость и необыкновенность предметовъ. Сверхъ того не всѣ изъ нихъ руководствовались одинаковыми правилами и побужденіями. Нѣкоторые, желая возвысить святость Христіанской Вѣры предъ язычествомъ, съ намѣреніемъ представляли Китай съ одной дурной стороны, иногда даже съ преувеличеніемъ. Другіе хотѣли въ преданіяхъ найти тождество Библейской Исторіи съ древними событіями, не имѣвшими никакой связи съ Востокомъ Азіи. Даже были изъ нихъ и такіе, которые почитали Китайцевъ однимъ изъ Ветхозавѣтныхъ народовъ, и мыслителя Кхунъ-цзы признали Пророкомъ, возвѣщавшимъ пришествіе Мессіи. Нѣтъ сомнѣнія, что послѣднее сдѣлано было съ тою скрытною цѣлію, чтобы поколебать основанія Священныхъ Китайскихъ книгъ, на которыхъ утверждается Китайское Законодательство. Европейскіе Писатели, заимствуя что-либо изъ записокъ вѣропроповѣдниковъ, иногда, по вышеизложеннымъ причинамъ, не такъ понимали вещи, а иногда за истину принимали мнѣнія самыя ложныя. Вотъ первый источникъ невѣрныхъ свѣдѣніи о Китаѣ, и вмѣстѣ съ тѣмъ ложныхъ сужденій о семъ Государствѣ.
Путешественники, проѣзжавшіе чрезъ весь Китай, также имѣли случай видѣть многое собственными глазами, и при всемъ томъ впадали въ погрѣшности только другаго рода. Они облекали встрѣчавшіеся предметы въ формы Европейскія, или, при вѣрномъ взглядѣ на вещи, составляли поверхностные выводы, и въ обоихъ случаяхъ погрѣшали. Подобныя погрѣшности встрѣчаются въ путешествіи Макартнея въ Китай. Кто не знаетъ сего Государства по долговременному пребыванію въ немъ, тотъ, читая
Въ Географіи, изданной Г. Соколовскимъ въ 1839 году, въ статьѣ:
По увѣренію нѣкоторыхъ ученыхъ мужей, описаніе Китая, изданное Гюцлавомъ на Англійскомъ языкѣ, очень удовлетворительно. Я вѣрю этому и сожалѣю, что не въ состояніи читать сочиненіе Гюцлава въ подлинникѣ.
