психической болезнью или был одурманен наркотиками – выяснить его мотивы не удалось, потому что пойман он так и не был. Преступник принялся избивать беззащитную жертву, потом нанес ей несколько ударов ножом. Китти вырывалась и отчаянно звала на помощь. Ее душераздирающие крики разбудили всю округу: десятки жильцов многоквартирного дома, в котором она жила, прильнули к окнам и наблюдали происходящее. Но ни один при этом и пальцем не пошевелил, чтобы оказать ей помощь. Более того – никто не удосужился хотя бы поднять телефонную трубку и вызвать полицию. Запоздалый звонок последовал лишь тогда, когда спасти несчастную было уже невозможно.
Этот случай наводит на самые невеселые размышления о человеческой природе. Неужели принцип “Моя хата с краю” для большинства людей перевешивает естественное, казалось бы, сострадание к беззащитной жертве? По горячим следам психологи опросили 38 свидетелей ночного инцидента. Вразумительного ответа о мотивах их безучастного поведения получить так и не удалось.
Тогда было организовано несколько экспериментов (не очень-то этичных, ибо они носили откровенно провокационный характер): психологи инсценировали некий инцидент, в котором подставное лицо оказывалось в угрожающей ситуации, и наблюдали за реакцией свидетелей. Результаты оказались неутешительны – мало кто поспешил на выручку ближнему. Впрочем, не было даже нужды в особых экспериментах – в реальной жизни оказалось достаточно подобных коллизий, многие из которых описаны в прессе. Зафиксировано множество примеров того, как человек, пострадавший от нападения, несчастного случая или внезапного приступа, подолгу не мог получить необходимой помощи, хотя мимо него проходили десятки и даже сотни людей (одна американка, сломавшая ногу, почти час пролежала в шоке посреди самой многолюдной улицы Нью-Йорка – Пятой авеню).
Кое-какие выводы из провокационных экспериментов и простых житейских наблюдений все же удалось сделать. Оказалось, что само количество наблюдателей выступает не просто впечатляющей цифрой, вопиющим свидетельством массовой душевной черствости, но и сильным деморализующим фактором. Чем больше посторонних наблюдают беспомощность жертвы, тем меньше оказывается для нее вероятность получить помощь от кого-либо из них. И напротив, если свидетелей немного, то кем-то из них поддержка скорее всего будет оказана. Если свидетель и вовсе один, вероятность этого еще более возрастает. Характерно, что часто единственный свидетель невольно озирается по сторонам, словно желая сверить свое поведение с поведением окружающих (или найти кого-то, на кого можно было бы переложить свалившуюся вдруг ответственность?). Поскольку окружающих не оказывается, приходится действовать самому, в соответствии со своими нравственными представлениями. Разумеется и тут люди ведут себя по-разному, но, наверное, именно такая ситуация личной ответственности и выступает своеобразным нравственным тестом. “Если не я, то кто?”
Наоборот, при виде хотя бы нескольких человек,
