Прелестный вид, открывшийся ему, всколыхнул сердце капитана милиции и душу Михаила, а заодно и разум, который тут же заволок туман мечтаний. Пара миллионов долларов – серьезная сумма и для всплеска воображения вполне подходящая. Виделись ему далекие испанские берега (где, к слову сказать, он никогда и не был), уютный домик в тени экзотических деревьев, шезлонг на своем личном пляже и… и, главное, отсутствие глупых следовательских дел и забот.
Грезы заполнили Михаила, внутри стало сладко и тепло. «А ты знаешь, все еще будет!» – крутилась в ушных раковинах старая мелодия старой певицы.
Бабах! Микроавтобус заметался по дороге, как заяц, попавший в свет фар. Брыкин вмиг очнулся и обеими руками ухватился за руль. Машину по-прежнему носило из стороны в сторону, как язык колокола во время набата. Тормоза так же мало влияли на ситуацию. Только через сто метров, когда закончился спуск, автомобиль вылетел на гальку и, завалившись на бок, застыл. Брыкин, матерясь, выбрался из кабины. Осмотрев микроавтобус, он обнаружил, что пробито правое переднее колесо. Подбежали немногочисленные свидетели происшествия, с помощью которых следователь и вернул автомобиль в исходное положение. Предстояло поменять колесо, чем и занялся Михаил. Во время всей операции он был сосредоточен и поэтому не заметил подошедшую со стороны моря даму. Екатерина (а это была именно она), признав Брыкина, очень расстроилась, поскольку надеялась, что остальных соискателей штатовских денег задержало оцепление в районе Горячего Ключа.
Недолго думая, Соскачева взяла в руки пару булыжников и, высвобождая кипевшую в ней злость, запустила ими в микроавтобус. Звон стекла отвлек Михаила от замены колеса. Он встал, развернулся и, увидев Екатерину, так же не обрадовался.
По всем известным кодексам чести бить женщину не этично. Брыкин же либо не знал этих сводов правил, либо считал, что сейчас не тот момент, схватил Екатерину за волосы и повалил на отполированные морем камни. Однако, ему было не суждено легко добиться победы. Катя ловко вывернулась из-под следователя и, хотя и неумело, но довольно сильно, заехала ему кулачком, в котором еще оставался один голыш, промеж глаз. Михаил, явно не ожидавший такого поворота, растерялся, чем не преминула воспользоваться Катя. С криком «Гад!» она стукнула коленом в брыкинский пах. В морской дали загрохотало – это завелась «ласточка» Борисыча. Но Катя этого не слышала – борьба поглотила ее целиком.
– Ах ты, стерва! – зарычал подраненный следователь и вновь повалил на камни Екатерину.
Михаил навалился всем телом на женщину и ощутил две мощные, еще не потерявшие форму, груди. У него слегка закололо под «ложечкой» и немного закружилась голова.
Екатерина, побившись, как рыба в сети, в стальных объятьях Михаила, затихла. Сильные руки Брыкина сдавливали ее. Было трудно дышать, но она вдруг ощутила сладостную истому и вопреки воле, вся растаяла.
Следователь, почувствовав, что сопротивление иссякло, поднял женщину и, отряхнув ее и свою одежду, спросил:
– Вы не ушиблись?
– Нет… не очень… Вы простите, что я на вас так налетела.
