тела, сгнившего в земле. Но истина воскресения умерших, будучи непостижимой, не только не противоречит нашему разуму, но даже составляет его непременное требование. Прежде всего, бросим взор на окружающую нас природу – растения и существа, казавшиеся умершими, как будто снова воскресают. Вот стоит дерево, без листьев, осыпанное мерзлым снегом, кажется, навсегда лишившим его жизненной силы, но приходит весна, и дерево словно воскресает. Или обратите внимание на куколку гусеницы, которая кажется умершею, но потом, разорвав грубую оболочку, в виде красивого мотылька взвивается в воздух. Посмотрите, наконец, на мух, замирающих в начале зимы и пробуждающихся с весною, и скажите: неужели Бог, оживляющий насекомое, не сделает этого для человека, украшенного Его образом и подобием? Разве можно допустить, чтобы человек погиб бесследно, когда даже мельчайшее зерно мака, будучи брошенным в землю, не уничтожается в ней, а появляется на поверхности в виде красивого цветущего растения?!
Воскресение мертвых – действие всемогущества Божия, по которому тленные части тела соберутся вместе. Восстановленные таким чудесным образом тела соединятся со своими душами навеки.
Нет! Человек бессмертен не только душой, но и телом, которое не просто одежда, жилище души (2Кор. 4. 7), но составляет с ней одно неразрывное целое. Известно, что с развитием тела ребенок начинает сознавать себя, и с телесной зрелостью обычно соединяется зрелость души. Посредством тела мы соприкасаемся с внешним миром, входим в общение с людьми; тело служит проводником в душу наших знаний о внешнем мире; через тело, наконец, мы выражаем настроение души. Если мы, например, гневаемся, то это становится заметно по сдвинутым бровям, по учащенному дыханию; если взволнованы чем-нибудь, то лицо краснеет; если радуемся – это всякий прочтет в наших блестящих глазах. Следовательно, если бы в загробной жизни мы были лишены тела, жизнь наша была бы неполной, и тогда человека нельзя бы было назвать бессмертным – такою была бы только часть его бытия – душа.
Наконец, и закон справедливости требует, чтобы в будущей жизни не только души, но и тела получили награду или наказание, судя по тому, чего мы заслужили в настоящей жизни. Хотя душа – главнейшая часть человеческого существа, однако тело не находится во всецелом подчинении ей: от нас зависит – обратить тело в добрую почву, годную для произрастания добродетелей, или сделать его орудием зла. И в этом случае тело должно когда-нибудь понести ответственность за свои действия. Правда, за распутную жизнь человек еще в здешнем мире несет наказания, каковы, например, преждевременная хилость и разные болезни: но это только отчасти. Сколько ведь таких людей, которые во зло употребляют Божии дары: устами празднословят, вместо того чтобы всегда прославлять Бога; взоры их блуждают по предметам мира видимого; все силы направляются к приобретению тленных благ, и, несмотря на это, они благоденствуют на земле. Что же? Неужели услаждавшие свою телесную природу разными противозаконными способами не должны получить достойного
