на свой четвертый этаж, быстро открыл дверь и схватился за телефон. На сей раз трубку взял сам Женька, и это было кстати.
– Ты только никому не говори, что я тебя про собрание предупредил! – выпалил я.
– Почему?
– Мне сказали, чтобы… что это должно стать для тебя…
Я попытался вспомнить слово, которое употребила Васса, но не смог.
– Ну, в общем, неожиданно должно быть!
– Хорошо, не скажу! Пока.
Я положил трубку и немножко посидел. Меня все еще немного подташнивало. Неожиданно входная дверь распахнулась – я даже вздрогнул. На пороге стоял папа, но заходить не спешил.
– Что это? – строго спросил он, указывая на замок с наружной стороны.
Я промолчал. Вопрос, как говорит мама, риторический. В замке торчал мой ключ вместе с ленточкой и привязанными к ней часами.
– Хорошо, что я пораньше домой пришел, – папа достал ключ из двери, вошел и прикрыл дверь за собой. – А если бы какой-нибудь вор?
По тону было понятно, что папа настроен на долгий рассказ про всякие важные вещи. Нужно было срочно что-то делать.
– Извини, папа! Я просто задумался, мне завтра про бойкот Олимпиады на политинформации надо рассказать, а я не все понимаю.
Папа сам заядлый рыбак, но тут он клюнул не хуже какого-нибудь ерша.
– А что там не понимать? – он сел в кресло, отложил ключ в сторону и принялся снимать ботинки.
– Ну вот почему США не хотят ехать на Олимпиаду? Боятся проиграть?
– Да нет, – усмехнулся папа, – тут все сложнее. Помнишь, мы про «холодную» войну говорили?
Я кивнул. От сердца отлегло – папа пошел по новым рельсам.
– Так вот, в этой войне все средства хороши…
Синичка, 11 апреля 2018 года
Следующий день прошел в кошмаре. На форуме творилась что-то невообразимое, сканировались и скачивались разные экзаменационные билеты чуть ли не двадцатилетней давности, ответы к ним, а толку?
Вызывает меня историк.
– Воробьева, к доске!
– Куда?
– К доске. А ты что думала? А на экзамене как ты отвечать будешь?
Я встала и пошла к доске. Жуть как мне было страшно.
– Телефон положи!
– Что?
Только тут я обратила внимание, что сжимаю в руке комик, как спасательный круг.
– Положи, положи, – сказал историк. – Он тебе не понадобится.
Я оставила комик на парте и поняла, что чувствую себя раздетой. Стою одна, на меня смотрит класс. Кто эти люди? Что я о них знаю?
– Ну, давай, тяни билет, – говорит историк.
– Что? – у меня от ужаса во рту пересохло.
Смотрю, а у него на столе бумажки какие-то разложены. Я вытянула первую попавшуюся, прочитала вопросы.
– Ну, рассказывай.
И тут я поняла, что никогда в жизни не сдам этот экзамен.
