В следующем помещении я впала в ступор. Мебель отсутствовала. Только с потолка свисал крюк, с него – толстая веревка с петлей внизу. И табуретка имелась. К счастью, висельники отсутствовали.
Я быстренько вскочила на табуретку, отвязала веревку от крюка и побежала вниз, не обследовав последнюю комнату. Главное – вытащить из подземелья Абдуллу.
Мне пришлось подвинуть к лазу обеденный стол, что оказалось не такой уж легкой, но посильной задачей, я привязала веревку к ножке и сбросила вниз. Абдулла сказал, что дотягивается до нее с табуретки. Чтобы стол не двигался, мне пришлось на него сесть.
Абдулла приложил усилия – и вскоре выбрался из подземелья. Мы уставились друг на друга в пламени свечи.
– А ты красивая, Катя Левченко, – сказал мужчина.
Это был араб в европейской одежде, возраст которого я определить не смогла. Потом он сам сказал, что ему тридцать пять лет. Выглядел несколько потрепанно, что было неудивительно после двух дней в подземелье. Костюм и явно дорогое зимнее пальто помялись.
– Там очень холодно? – спросила я, кивая вниз.
– Очень, – кивнул Абдулла. – У меня было три одеяла, то есть вначале два, потом она мне третье сбросила, я много ходил, делал упражнения, но все равно замерзал…
– И кровать была?
– Диван. И ведро. Все. Больше ничего не было. Слушай, давай уходить отсюда!
– Дом не хотите осмотреть? – предложила я и быстро поведала про комнату ведьмы и комнату с крюком.
Абдулла на мгновение задумался, потом вместе со мной поднялся наверх. В процессе осмотра я рассказала ему, как меня взяли в заложницы сегодня вечером и как я сбежала. Также предупредила, что меня до сих пор могут искать по окрестностям.
– Что-нибудь придумаем, – буркнул себе под нос Абдулла.
Последняя комната на втором этаже, в которую я не успела заглянуть, оказалась заперта. Абдулла долго не раздумывал, навалился плечом на дверь, дверь затрещала, Абдулла отошел на три шага, потом с разбега врезал по замку – и мы очутились в помещении, которое я назвала бы чем-то средним между гардеробной и складом.
Но наряды оказались весьма специфическими – серебристый плащ, золотистый плащ, черный плащ с какими-то непонятными мне знаками… были и старинные наряды, то есть скорее платья, пошитые по фасонам девятнадцатого века. Или на самом деле сохранились с тех времен? На комоде стояли старинные подсвечники, несколько чаш, подобных тем, которые мы видели в «колдовской» комнате, в углу наше внимание привлек посох с набалдашником в виде совиной головы.
– Будем все осматривать? – посмотрела я на Абдуллу.
В ответ он открыл шкаф, в который мы еще не заглядывали. В глаза бросились баночки и колбочки с заспиртованными лягушками, мышами, змеями, кузнечиками, крупными пауками и прочими тварями, названия которых я не знала. Также стояли банки с какими-то сушеными травами, темные бутыли с настойками.
Абдулла буркнул себе под нос что-то на родном языке, дверцу шкафа закрыл
