вдруг раздался жуткий грохот, словно колотили в большой железный таз. Людмила Петровна подскочила.
– Мама волнуется, – спокойно пояснил Иван. – Заболтались мы с тобой, мне ехать пора.
Он проводил Людмилу Петровну до ворот. Вышла Анастасия Михайловна, молча, скрестив руки на груди, встала на крыльце. Смотрела неприязненно. У ее ног сидела кошка, бросала взгляды на Людмилу Петровну, брезгливо дергала боками. Иван посмотрел на небо: собиралась гроза, уже виднелись первые сполохи.
– Слушай, Людмила, давай-ка я тебя до дому подброшу. Невелик крюк. Автобуса до вечера не будет, да и вымокнешь, – предложил он. – Погоди, машину выведу.
– Не сахарная, не размокнет! – крикнула вслед сыну Анастасия Михайловна. – Всех развозить – на бензине разоришься!
– А много к вам народу ходит? – невинным голосом поинтересовалась у нее Людмила Петровна, воспользовавшись тем, что почтительный сын ее не слышит.
Старуха с кошкой опять фыркнули и, не попрощавшись, ушли в дом. Бабахнула об косяк тяжелая дверь. Надо же, удивилась Людмила Петровна, мать такая зараза, а Иван вполне хороший мужик. И вовсе он не куркуль, потому что думает о благе государства. Недаром у него флаг висит.
Итак, надо было срочно придумывать себе новое занятие. Но, как назло, ничего не придумывалось. И работа по хозяйству, как лекарство, к которому привык организм и на которое уже почти не реагирует, уже не занимала все ее время целиком, не помогала отвлечься от мыслей. Одна радость: с сыновьями вроде все в порядке. Владька наконец стал писать. Деревенский мальчишка, попавший во взрослую мужскую жизнь вдали от мамы и бабушки, теперь ощущал себя взрослым и настоящим, и даже ответственным за них. Письма состояли из традиционных фраз: «Мам, это Заполярье, а совсем не холодно!», «И кормят нас хорошо, ты не волнуйся!», «А дедовщины нет, честное слово!». Проверить невозможно, но, судя по тому, что остальная часть письма пестрела восклицательными знаками, новым этапом своей жизни Владька был доволен.
Людмила Петровна перечитывала вновь и вновь, то улыбаясь, то смахивая слезу: «Здравствуйте, дорогие мама и бабушка! Пишет вам матрос Северного флота Владислав Мумриков. Служу я на тяжелом авианесущем ракетном крейсере «Адмирал Кузнецов». Что это такое – вы даже представить не можете, особенно бабушка. Потому что это как огромный дом в двадцать этажей, а полетная палуба как три футбольных поля. Ну, или как две поляны возле нашего Талого Ключа. Тут у нас и спортзалы, и пекарни, и госпиталь, потому что народа – две тысячи человек. Сначала смешно было: показали дорогу на камбуз и на построение в ангар, это я запомнил. А потом говорят – пойди туда-то и принеси то-то, а я не знаю, где это находится! Коридоры – забегаешься, хотя указатели, конечно, есть. Но я все равно блудил, как по лесу, только что «ау» не кричал. В общем, много писать некогда. Но ты, мама, попроси кого-нибудь из наших или Сашку, пусть они тебя научат, как Интернетом пользоваться, там про наш крейсер много чего написано и фотографии есть, вы бы хоть посмотрели».
И этот туда же со своим Интернетом,
