Ландшафт был окрашен в унылые серые и бурые краски, словно желая усилить и без того тревожное состояние экипажа.
– Полагаю, вертикальная видимость внизу менее ста метров, – доложил второй пилот, вглядываясь в туманную кисею. – Горизонтальная менее тысячи или что-то около того. Молоко, сплошное молоко.
– Сообщи диспетчеру, что мы ориентируемся на радиокомпасы, – велел Протасюк штурману. – Пусть ведет. Вся надежда на него и на Господа Бога.
– На связь вышел руководитель полетами аэродрома «Северный» Павел Плюснин, – сообщил штурман. – Говорит, что, по данным Гидрометцентра, видимость от двухсот до пятисот метров. Требует личной связи с вами, пан командир.
Протасюк неохотно включил наушники. Плюснин тут же застрекотал кузнечиком:
– Ситуация чрезвычайная! Вы подвергаете опасности лиц государственного значения!
– Это они меня подвергают, пся крев! – рявкнул Протасюк, мешая польские и русские слова. – Сажусь по глиссаде. Полоса чистая?
– Чистая, – угрюмо подтвердил Плюснин. – А ты ее хоть видишь?
– Тут сам дьявол не разберет, что я вижу, а чего нет.
Мокрый, как мышь, командир экипажа взялся за рукоятку на левом пульте. Послышалось сипение гидравлических механизмов. Из носового люка и гондол на крыльях вывалились шасси, придавая самолету сходство с гигантским насекомым, растопырившим лапы на лету. Трижды он проносился над аэродромом, всякий раз заходя на новый круг. При четвертом развороте лица пилотов в кабине блестели, словно окаченные водой.
– Почему не докладываете наземной службе параметры приземления самолета? – надрывался Плюснин на далекой земле.
– Не до цифр мне! – проорал Протасюк в ответ, облизывая соленые от пота губы.
– Вы же сейчас угробитесь, мать вашу! Переводите машину в горизонтальный полет и уходите, уходите!
В этот момент в кабину ввалился главком ВВС Анджей Бласик.
– Они настаивают, чтобы мы улетели, – сказал ему второй пилот, утирая лицо рукавом.
– Русские всегда на чем-то настаивают, – отмахнулся Бласик. – Да только не то время, чтобы диктовать условия великой Польше.
Потянув носом, Протасюк уловил запах коньяка и мысленно обругал главнокомандующего последними словами. Вслух попросил:
– Постарались бы вы переубедить президента, пан Бласик. Приземляться в тумане все равно что по крыше ходить с завязанными глазами. Я ни за что не ручаюсь.
– А радиомаяки? – удивился главком.
– Это военный аэродром, а не гражданский. Ближний привод размещен в километре от полосы, и заходить на него приходится на опасной высоте. Руководство аэродрома приказывает нам следовать на запасной аэродром.
– Очень настоятельно приказывают, – поддержал командира бортинженер.
– Согласно нормам международного права, – отчеканил главком, –
