трогательно-смешным (все-таки он совсем еще мальчишка, но хороший мальчишка, любимый мальчишка, ее навсегда!). И она почувствовала вдруг, что необходимо сию же минуту позвонить ему, чтобы еще раз услышать, как он ее любит и как ему не терпится снова и снова пережить то, что уже было. Поэтому вместо того, чтобы заняться обедом, Онго вышла в прихожую, в дальнем углу которой на маленьком столике стоял телефон; семья, к которой принадлежала Онго, придерживалась консервативных взглядов, и более современных аппаратов связи в доме не было – похоже, право обзавестись ими предоставлялось новому поколению, когда оно станет взрослым, разумеется, пока же Онго по-прежнему считалась ребенком независимо от того, что она сама об этом думала.
Итак, она подошла к телефону – и только сейчас увидела на столике, рядом с аппаратом, продолговатый конверт формата большего, чем обычный, что использовался для переписки между гражданами: казенный пакет, иными словами…
Да, каждый помнил обстановку такой давности, каждый. Все в этом зале – кроме разве что одного из представителей промышленно-финансовых кругов Свиры по имени Адро – были людьми не самого юного возраста.
Двадцать лет тому назад был пройден очередной пик Схватки Убеждений, или, проще, еще одной попытки нашествия улкасов с целью уничтожения цивилизации – так это называлось в Свире официально, а в просторечии это событие носило название Сто восьмой войны; ровно столько прошло их с начала веков.
Как и обычно, нашествие тогда случилось не вдруг; разведка заблаговременно сообщала: сначала – о хорошем урожае в Горном мире, прекрасном травостое на полях и лугах на высоких плато и пологих склонах, а также в той части предгорий, что искони принадлежала улкасам; это всегда было необходимой предпосылкой войны, для которой хлеб и мясо нужны больше, пожалуй, чем все остальное. Совпала и вторая составляющая угрозы: не просто хороший, а отличный урожай на обширных равнинах Свиры. Наступающие ведь рассчитывают снабжать войска за счет захваченных территорий, а для этого нужно, чтобы на этих территориях что-то было. Тогда так все и сложилось. Дальше развитие шло по уже хорошо известной схеме: военные праздники в селениях и городках улкасов, в каждой долине, за каждым хребтом; рост фанатизма, появление множества проповедников, призывающих к строгому соблюдению и выполнению предписаний Создателя; погром и уничтожение тех немногих продуктов технологической цивилизации, которые каким-то образом оказывались в распоряжении улкасов (прежде всего средства транспорта и гипертроники); затем – обязательно – какая-то катастрофа, пусть и природная, но которую можно при желании приписать влиянию технологий соседней страны; все более массовые сходки населения – преимущественно молодого, и парней и девушек, – поскольку законы улкасов вовсе не запрещали женщинам участие в военных действиях, в этом отношении у них издавна существовало полное равенство; ну и, наконец, эти сходки как-то сразу, словно по мановению руки, превращались в подразделения, подразделения
