в скале проходу, в котором было так темно, что хоть глаз выколи. В такой тьме могут жить одни лишь горные гоблины. Подземные коридоры сходились и расходились, пересекались под всевозможными углами, во всех направлениях, но гоблины знали свой путь, как вы – дорогу до почты. Все ниже и ниже, все глубже и глубже; становилось нестерпимо жарко. Грубые гоблины немилосердно щипались, фыркали и мерзко гоготали. Хоббиту было страшно – страшнее даже, чем тогда, когда его схватил за шиворот тролль. Он вновь пожалел о своей опрометчивости. Оказаться бы сейчас в уютной норке на Круче…
Впереди замерцал алый огонь. Гоблины загорланили песню, отбивая такт своими плоскими лапами и встряхивая пленников.
Хрум! Хруп! Гоблин груб!
Грабь! Гробь! Дроби дробь!
Вниз, вниз – заждались
Там вас, мил друг.
Кряк! Бряк! Да как – шмяк!
Ключ – замок, дверь – порог!
Плеть! Клеть! Гляди, впредь
Дам в глаз, мил друг!
Вам и впредь будет плеть!
На бегу обожгу! У меня чтоб ни гу-гу!
Вас тут ждут труд да труд,
Чтобы гоблин жил, чтобы гоблин не тужил!
Вниз, во мрак! Вот так,
В самый раз, мил друг!
Звучало это поистине ужасающе. Особенно «Хрум! Хруп!» и «Кряк! Бряк!». Эхо вторило гнусному смеху гоблинов. Потом эти лиходеи вытащили кнуты – хлысть! свисть! – и велели пленникам бежать бегом, и гномы не раз и не два отведали по дороге гоблинского кнута.
Наконец достигли громадной пещеры, посредине которой пылал костер. На стенах чадили факелы. В углу стояли пони, поодаль валялись мешки и котомки, разграбленные, вывернутые, что называется, наизнанку. По правде сказать, своих пони – и того крепкого белого конька, которого Элронд подарил Гэндальфу, – пленники, как это ни жаль, видели в последний раз. Ведь гоблины всегда голодны и охотно едят лошадей, пони, ослов (и не только их – брр!..).
Гоблинов в пещере было полным-полно. Завидев гномов, позади которых ковылял несчастный Бильбо, они загоготали, затопали и захлопали, а гоблины-надсмотрщики завыли и защелкали кнутами. Пленников согнали в кучу, надели на них ручные кандалы, потом обмотали всех одной веревкой и поволокли в самый темный угол пещеры.
Там восседал на большом плоском камне омерзительный гоблин с огромной головой. Вокруг него стояли другие, вооруженные топорами или кривыми мечами – излюбленным оружием гоблинов. Да, ныне гоблины уже не те, что прежде, – они стали злы и жестоки, их сердца зачерствели. А когда-то они были искусными мастерами и никто не мог сравниться с ними в умении рыть подземные ходы. Молоты, мечи, топоры, кинжалы, кирки, гонги, а также пыточные инструменты они великолепно ковали сами – или заставляли ковать своих рабов, которые быстро умирали под землей от нехватки воздуха и от жажды. Может быть, именно гоблины изобрели машины, поколебавшие устои мира, в особенности – машины для убийства; в конце концов, им всегда нравились колеса, двигатели и взрывы. Грязнули
