чертами феодализма, в котором нет места умным людям. "Горе от ума" Грибоедова достаточно иллюстрирует эту проблему. Как правило, царь набирает личную гвардию (дружину, охрану) из военных низов, иногда уголовных, и обязательно с невысоким интеллектом. Поэтому часто Асгард – это, собственно, еще и полувоенные полууголовные люди со своей полу-уголовной полувоенной субкультурой. И даже во времена культурного расцвета и благоденствия монархического режима, это по-прежнему всё тот же "Иванушка-дурачок" в красной рубахе.
Всадник черный с весами в руках – это та каста, власть которой ныне перед нашими глазами. Это современность, о ней можно говорить с большой порцией идеологического и политиканского занудства, но зато и с научно исторической точностью, ведь все можно наблюдать непосредственно. Весы у всадника могут означать торгашество и практическую логичность, на основе которой процветает все эксплуататорское сутяжничество западного образа жизни. Мидгард, т.е. черные, – это власть хозяйственников, управленцев и раз это то, что мы сейчас не просто видим, но каждый ощущает на себе и дух и ауру, и поэтому может себе составить свое собственное и непосредственное мнение. И попробуйте не согласиться с тем, что вещная ценность, выгода, приобретение, накопительство, потребительство – вот, прежде всего, ценности Мидгарда. Дает ли это счастье? В обращённых к этому всаднику словах: "вина же и елея не повреждай" – вино, о котором мы уже размышляли в самом начале книги, означает радость и счастье истинной человечности, а елей – соответствующее этому пророческое служение (помазание), которых нет у всадника. Когда-то Альберт Эйнштейн считал, что опустошение личности есть самое страшное зло потребительского общества. Потребленческая психология видит счастье в том, чтобы иметь удовольствия, развлечения, модные вещи, спортивные автомобили, доступных женщин и проч. Жизнь сокрушает эти иллюзии. Все, кто достиг реализации этих идеалов, убеждаются рано или поздно, что счастье не в этом. Русским сейчас из-за массовой бедности пока трудно в это поверить, и для них все еще привлекателен идеал Мидгарда, который назывался по-разному: "Общество изобилия", "цивилизация досуга", "государство всеобщего благополучия". Но все известные апологеты и теоретики потребления запада одинаково отмечали "неудовлетворенность жизнью", которую испытывают жители богатых западных стран. Когда поступь капитализма разрушила, бывший когда-то популярным, ореол вокруг независимого массового предпринимательства, монополии создали новый – вокруг массового стандартизированного потребления. Таким образом, идеология потребления призвана оправдать в глазах мыслящего человечества колоссальную растрату природных и человеческих ресурсов. А между тем отсутствие интереса к духовному творчеству и к другим вершинам бытия не происходит для масс безнаказанно. Рано или поздно наступает экзистенциальная фрустрация и становится "мучительно больно за бесцельно прожитые годы". Вернуть человеку утраченную гармонию
