оборачиваются прохожие, любопытно смотрит оператор на заправке, подмигивает официантка в кафе, а кассир на парковке и вовсе облизывается… Отвращение становилось все сильнее.
Свернув на Дельта-стрит, он приметил большое здание похожее на склад. Периметр огражден энергощитами, из-за забора проглядывалась вышка с пулеметом, а на главном входе черной краской намалеван знак Локосай. Макс ухмыльнулся. Вот и логово. Попасть внутрь не составит труда, а вот выйти живым, да еще прихватив с собой торговца мясом ‒ это пресловутое «шансов ноль». Как ни странно, но отвращение исчезло, вернулся привычный азарт, предвкушение битвы возбуждающе защекотало нервы.
Когда небо спутника Уайт начало темнеть, Макс выехал за город. Запах ментола снова ворвался в ноздри, но на этот раз вместе с ним пришло чувство тревоги. Макс зябко повел плечами. «Твою ж мать… Что за фигня творится в этом городишке?» Чем ближе он подходил к карьеру, тем сильнее становилась тревога, и некое подобие страха ползало мурашками по спине. Откопав закладку с оружием, Макс спустился в штольни.
Колизей накрыла ночь.
***
В залитой ярким светом операционной привычно жужжали приборы: тихо, монотонно. Бобби Джонс поправил маску и скользнул взглядом по разложенным на подставке инструментам: скальпели, пилы, лазеры и ножи… Они по-своему прекрасны.
Ассистентка включила сканер, на висящем под потолком дисплее тут же появились данные о пациенте. Бобби недовольно нахмурился. От потенциальных кусков мяса уже тошнило, и порой он думал, что сложи их вместе ‒ получишь вторую гору Гранд-Сэли. Хотелось послать все к чертовой матери, выйти в главный зал «Рынка» и до хрипа в глотке заорать: пошло все на хрен! И только печальный взгляд карих глаз Лилианы заставлял его идти в операционную, надевать белый халат, брать в руки скальпель и делать свою работу.
‒ Лиля, включи музыку, ‒ попросил Бобби, на что ассистентка ответила застенчивой улыбкой. Такой, какую он впервые увидел, очнувшись в кузове грузовика работорговцев с кляпом во рту и со связанными руками.
‒ Какие будут пожелания? ‒ спросила Лиля, надевая маску. Миниатюрная брюнетка будоражила фантазии одним только голосом, в котором Бобби слышал то шепот бриза, то сонату. Только молчал об этом, ибо в рядах Локосай даже думать о подобном запрещено.
‒ Что-нибудь классическое.
Из динамиков лилась «Поляна» Месси-Бжинского. На операционном столе лежал будущий покойник. На этот раз под скальпель попал толстяк сорока двух лет с язвой и разорванной селезенкой. А вот сердце оказалось очень крепким.
Бобби взял скальпель, сквозь перчатку ощущалась холодная сталь, что воодушевляло. Лазером не работал принципиально. Еще в академии он понял, что ни один робот, ни один умный инструмент не заменит остроту человеческого ума и точность хорошо поставленной руки.
Мелодия «Поляны» перешла в минор, Бобби приложил скальпель к горлу мужчины и сделал надрез. Кровь выступила
