style="font-size:15px;"> Куб системы безопасности трейлера свистел, а должен мурлыкать.
Значит, систему взламывали.
От испуга у Дарины бешено застучало сердце. В трейлере кто-то есть! Один из убийц, которые ненавидят Агентов Правды, или оперативник СГБ… Будь ты проклята, Кэт! Продала, лживая сучка!
Рука скользнула под стол, нащупав там приклеенный скотчем пистолет. Дарина вытащила оружие и тихо двинулась в хвост трейлера, туда, где не горел свет. Шаг за шагом она приближалась к темной зоне, понимая, что во тьме действительно кто-то есть. Творец всемогущий… Нужно было бежать в общежитие, связаться с Гарри и Тимом, а потом… А что потом? Убить СГБэшника и оставить гнить в трейлере? А самим свалить, не окончив работу?
Дарина остановилась и сняла предохранитель.
– Выходи, чертов урод, или башку прострелю!
В темноте проступил мужской силуэт. Незваный гость молча поднял руки, но с места не двинулся. Когда глаза привыкли к темноте, Дарина смогла рассмотреть детали. И чем больше она видела, тем больше кружилась голова.
Это не возможно. Это все чертов рейзер и галлюцинации.
Призрак сделал шаг навстречу. Сердце Дарины ухнуло в пятки. Руки задрожали, дыхание перехватило, и она почувствовала, что земля вот-вот уйдет из-под ног.
– Назад! Стрелять буду!
Призрак не послушал: сделал еще шаг, пистолет уперся ему в грудь.
– Неужели пристрелишь меня, сестренка? – спросил он, нахально ухмыльнувшись.
Дарина онемела. Похолодевшие пальцы разжались, пистолет грохнулся на пол. Захлебнувшись яростью, она с размаху ударила призрака по лицу. Он не шелохнулся. И тогда Дарина принялась колотить его кулаками в грудь. Била еще и еще, как боксерскую грушу, как ненавистную стену, что преграждала путь к реальности.
Он схватил ее за запястья, резко дернул к себе и обнял. Дарина захлебнулась рыданиями. Она рыдала в голос. Рыдала так же горько и отчаянно, как в тот пасмурный день, когда узнала, что его больше нет среди живых.
‒ Я похоронила тебя… ‒ всхлипывала Дарина, уткнувшись ему в грудь. ‒ Я похоронила тебя, Рэйн. Я оплакала тебя…
‒ Тише-тише, ‒ Рэйн гладил ее по волосам, обнимая все крепче. ‒ Не плачь, милая. Прости меня. Прости, Даринка… Не плачь, сестренка. Ты же знаешь, я терпеть не могу женских слез.
– Да насрать, что ты там не можешь! Ты бросил меня, Рэйн! Бросил, как все они! А ты обещал. Ты обещал!
‒ Я все объясню.
‒ Да пошел ты на хрен со своими гадскими объяснениями! Засунь их себе в задницу! Катись на…
Ругательства сами слетали с губ. Смешивались с болью, слезами, обидой и злостью. Рэйн гладил ее по волосам и молча слушал, а когда истерика начала стихать, усадил Дарину на диван и пошел за стаканом воды.
Отпив из протянутого стакана, Дарина прошептала осипшим голосом:
‒
