война же кончилась, иди домой.
– Странный вы человек, кто же меня отпустит, застрелят и всё, если буду настаивать на своём.
Борис понял, что Курт, хотя и не является эсесовцем, но, как немец, пунктуален и привык исполнять приказы.
– А что, оберст и тебе тоже обещал награду золотом?
– Мне – нет. Обещал, что хорошо заплатит, и я буду обеспечен на всю жизнь. А у меня семья большая, мы бедно живём, от Гитлера ничего не получили, только сына моего забрал на войну, да так и сгинул где-то на Восточном фронте.
– Ты пойдёшь вместе с оберстом за драгоценностями к американцам?
Курт опасливо оглянулся на дверь, потом приблизился к Борису и прошептал:
– Я так предполагаю, господин капитан, что драгоценности эти где-то тут поблизости находятся. Но оберст боится их выдать русским, его расстреляют, а золото и камни заберут себе.
– Да уж, не напрасно боится оберст, только не себе заберут наши, а государству отдадут.
– Так это ещё хуже: ни себе, ни людям.
Всю ночь в штольне велись какие-то работы, стук и отрывистые голоса не давали уснуть. Борис обдумывал ситуацию, в которую попал: слишком много неизвестных, чтобы можно было принять правильное решение. Чего же, по-настоящему, хочет эсесовский полковник: переправить эти драгоценности в американскую зону, даже если они и находятся в этой штольне? Это слишком опасно сейчас, когда на дорогах усиленные посты, а в Германии миллион советских солдат. Может быть, он не успел уйти к американцам, когда наши ещё были только на подступах к Берлину, и сейчас пытается это сделать? Маловероятно, он мог бы выехать намного раньше, скорее всего, он остался для завершения какого-то важного дела. Какого? Как это связано с драгоценностями? Пока одни вопросы, на которые нет ответов.
Борис повернулся лицом к стенке, надо постараться уснуть, завтра предстоит тяжёлый день.
Крытая брезентом полуторка медленно двигалась по разбитому германскому автобану. Рядом с водителем-туркменом сидел молодой капитан с многочисленными орденами и медалями на груди. В кузове было человек двадцать мужчин в полосатой тюремной одежде и круглых шапочках. Это были эсесовцы. Хотя последнюю неделю их почти не кормили, выглядели они довольно упитанно. Только старик Курт отличался своей худобой.
Борис напряжённо думал. За каждым его движением следят из кузова, на него направлены пистолеты, припрятанные под одеждой заключённых. В кузове под соломой, на которой сидят эсесовцы – автоматы и гранаты. Водителя подобрали из мусульманского батальона, ему тоже обещана награда. Все документы выправлены. Капитан уполномочен доставить к американцам английских и французских лётчиков, находившихся в концлагере. Малейшее подозрительное движение или слово могли стоить ему жизни.
Пока проезжали многочисленные посты на дорогах, опасности не было никакой, но чем ближе к линии разграничения между советскими и американскими войсками,
