слух, что собаки майора Ноздреватого плохо охраняют вверенное имущество. А ему нужно зарабатывать много денег, чтобы прокормить двух больших прожорливых собак…
Тут Прохор Кузьмич вспомнил, что на данный момент у него осталась только одна собака, поскольку Лора пропала в неизвестном направлении, и еще больше расстроился.
Тем временем он уже подъехал к своему дому.
Заглушив мотор, он выпустил Фору из машины и хотел отвести ее в загон, но собака занервничала, заскулила и заглянула в глаза хозяину, давая понять, что ей срочно понадобилась прогулка.
Дело в том, что Прохор Кузьмич воспитывал своих собак в строгости, требовал от них неукоснительного соблюдения дисциплины. В частности, они не должны были осуществлять свои естественные физиологические потребности на месте службы. Дисциплинированная Фора дотерпела до дома, но теперь требовала свое.
– Ну что с тобой поделаешь, – проговорил отставной майор, пристегнул поводок и вывел собаку за ворота.
Не успели они пройти и двадцати шагов, как Фора уселась на тротуаре и осуществила свое законное право.
– Ты что же делаешь, хулиганка! – прикрикнул на нее хозяин. – Пять минут не могла потерпеть, пока дойдем до лесочка?
Фора взглянула на него виноватым и стыдливым взглядом, давая понять, что нет, не могла.
Беда была в том, что она устроилась прямо перед воротами соседа Прохора Кузьмича, отставного подполковника Поперечного. Того самого, который когда-то давно был известен на всю дивизию своим зычным голосом.
Если Поперечный увидит, какое безобразие учинила перед его дверью соседская собака, он устроит настоящий скандал, и будет в своем полном праве!
Но Прохор Кузьмич был готов к такому повороту событий. Отправляясь с собаками на прогулку, он всегда брал с собой несколько полиэтиленовых мешочков и совок, чтобы в случае чего навести порядок. И сейчас, вооружившись этим нехитрым инвентарем, он убрал последствия Фориного непотребства.
И тут, в процессе этого не слишком приятного занятия, Прохор Кузьмич заметил блеснувшую среди продуктов собачьей жизнедеятельности монету.
Он тут же вспомнил слова хозяина музея Осетровского, который в пылу полемики заявил, что у него из музея украли какую-то невероятно ценную монету.
Первым побуждением отставного майора было немедленно позвонить Осетровскому и сообщить ему о находке. Но затем Прохор Кузьмич вспомнил, как Осетровский орал на него, а главное – как оскорбительно он высказался о его любимых собаках…
И Прохор Кузьмич решил отомстить злобному богатею. Он решил, что не отдаст тому монету, а продаст ее, тем самым поправив свое пошатнувшееся благосостояние.
Осторожно очистив монету от продуктов собачьей физиологии, отставной майор запер Фору в загоне и снова поехал в город.
Леня проследил за машиной собаковода до самого его дома, остановился за кустами в некотором отдалении, открыл дверцу машины и повернулся к Лоре:
– Ну,
