уровне подсознания. Только почему-то уверен в этом и всё.
– Ну, что ж, брат, это уже не так уж и мало, – пробурчал он под нос. – Я, пожалуй, буду почаще к тебе прислушиваться.
– Милости просим в наши дебри, – кивнул я.
Еще мы развивали новое учение, которое должно было лечь в основу Всемирного общественно-политического движения «Искатели счастья». Почему-то многие принципы и приёмы борьбы мы решили позаимствовать у коммунистов. Например, «мы наш, мы новый мир построим», «экспроприация экспроприаторов» («грабь награбленное») и так далее. Последний призыв Олег предложил реализовать прямо здесь, на поле. Он мне объяснил, что в сельпо видел объявление о закупке картофеля у частных лиц. Договорился с продавщицей Катькой принять у него «товар» ночью и заплатить сразу. Потом провел переговоры с руководителем и преподом Бобом и получил от него «добро» («он уже пропил все деньги, так что ему это кстати»). А еще он договорился с водителем самосвала насчет сверхурочных ночных часов.
Две ближайшие ночи мы с Олегом грузили мешки с картофелем в самосвал и отвозили в магазин. Экспроприация принесла нам немалую прибыль и уважение преподавательского состава. Олег объяснил, что теперь у нас есть первичный капитал для некоторых затратных мероприятий. Как только вернемся в город, приступим к их реализации.
Наш комсомолец со старостой каким-то образом прознали о нашем бизнесе и тоже решили попробовать заработать. Но, видимо, их цели оказались настолько низменными, что повязали конкурентов на первой же ходке: у ворот магазина их ожидал председатель колхоза с милиционером. Чего им стоило уговорить начальство не сажать их в тюрьму – этого никто не узнает. Только с той ночи стали они тише воды и ниже травы. И работали по-ударному.
– Только высокая общественно-политическая цель может оправдать сомнительные коммунистические средства, – подвел итог ночным событиям Олег.
– Слушай, а если бы нас повязали? – спросил я.
– По этому поводу нам с тобой беспокоиться не стоит, – сказал Олег. – На территории нашей губернии мы с тобой в полной безопасности. Мой отец – большая партийная шишка.
– Так почему же ты ползаешь вместе со всеми по земле? Мог бы в Сочи загорать.
– Теоретически мог бы, – кивнул он большой головой. – Но практические шаги по поиску всенародного счастья не позволяют мне идти блатным, проторенным путём. По этой же причине я и в армии побывал.
– Ну и каково жить под одной крышей с партийным бонзой?
– Знаешь, Юрка, что мне батя сказал в день моего совершеннолетия, – сказал Олег, переходя на шепот, – когда мы с ним впервые серьёзно нашлёпались?
– Ну и?..
– Он сказал: «Ленин – жулик и сволочь!» Я ему: «Бать, а ты не того? Не перегибаешь?» – «Нет, – сказал он, – скорей, недогибаю!» – и дал мне почитать кое-что из закрытой информации для служебного пользования. О том, кто оплачивал революцию и для каких целей. Вот так
