и махнул рукой – караван пока что не пропускали, ворота за фермерскими телегами закрылись. Атаман, склонившись над столом, что-то сказал толстяку. Тот ткнул Макоту пальцем в грудь, скривил губы в усмешке и принялся пересчитывать монеты заново.
Туран посмотрел на Крючка. Глаза бандита поблескивали, он казался непривычно оживленным, будто предвкушал что-то.
– Ты здесь был? – спросил пленник.
– Чего?.. А, ясное дело.
– Что интересного есть на Мосту?
Крючок почесал кадык.
– Арбузы и мамми.
– Мамми?
– Кактусы. – Лопоухий широко улыбнулся. – Колючие. И вкусные – обожраться. Кровь от них аж вскипает.
Наконец Макота и таможенник разобрались с платой за проезд. Атаман отступил, толстяк встал из-за стола, и тогда Туран увидел, что это киборг. Левая нога, штанина на которой была обрезана, ниже колена сплошь железная: рычаги, толстая пружина, шестерни в том месте, где начинается стопа, то есть узкий металлический брусок с рядом круглых отверстий. Таможенник прошелся вдоль машин каравана, пересчитывая высыпавших наружу бандитов, при каждом шаге в механической ноге лязгало, в решетчатом колене качался короткий шатун, ходил вверх-вниз поршень.
Кивнув на «Панч», толстяк спросил у Макоты:
– Никого внутри?
– Никого, – ответил атаман, раздосадованный этой проверкой. – Мож, в кузов залезть хочешь?
– Что ты, я тебе верю, – сказал толстяк, улыбаясь.
Он скользнул по Турану равнодушным взглядом, посмотрел на мутантов в клетках и полязгал обратно к столу, на ходу крикнув:
– Ладно, впускайте!
Заскрипели невидимые цепи, и ворота открылись. Зарокотали моторы. Выплевывая дым из труб, машины поехали вперед, следом потянулись телеги. Пятнистый сидел у прутьев клетки, раскачиваясь из стороны в сторону, и смотрел на Турана сонными глазами; получив порцию кашицы, он пребывал в благостном расположении духа. Крючок сказал пленнику: «Тяни, шакаленок», – и пошел вперед.
Ныли спина и плечи, болели ноги, но Туран поднялся и зашагал, натянув постромки. Телега, скрипнув осями, покатила за ним.
На Мосту дул ветер, было жарко и душно. Когда-то это сооружение соединяло берег с большим искусственным островом, бетонное полотно полого изгибалось, конца не разглядеть. Здесь все было устроено очень просто: в центре – гладкая серая полоса для пешеходов и транспорта, по сторонам – неказистые хибары, лавки, ночлежки и притоны. Строения, сплетенные из толстых высушенных стеблей, напоминали большие корзины, в которые на ферме Бориса Джай-Кана собирали кукурузные початки.
– Почему они из камня не строят? – спросил Туран, нагнувшись вперед так, что постромки впились в плечи. – Или из кирпича?
– Нельзя тут, – сказал Крючок. – Оно все тяжелое. Мост не выдержит, старый совсем.
– Но «Панч» таможенники пропустили, он тоже тяжелый.
– Чё
