попал в переднее колесо. Сендер швырнуло в сторону, Туран навалился на руль и почти сумел выровнять машину, но ее занесло, бросило поперек бетонного полотна – окутавшись черным дымом, она перевернулась.
– Ты мне по душе, шакаленок! – объявил Макота, расхаживая перед стоящим на коленях пленником.
Запястья Турана примотали к лодыжкам, он выгнулся назад, едва удерживая равновесие. Тело покрывали синяки, во рту не хватало зуба. Вывихнутую руку Крючок вправил, но плечо до сих пор ныло. Очень болели ребра после удара о руль сендера.
– Но, слышь, злюсь я на тебя сильно, – добавил Макота. – Все ж таки мне тебя кончить надо. Хотя еще лучше – завести подальше в пустыню и связанного оставить, чтоб людоеды нашли да сожрали или катраны обглодали до косточек.
Было позднее утро, Мост остался позади. В низине между слоистыми холмами машины стали кру́гом. Телегу, которую недавно тащил Туран, волок новый ящер, рядом с Крючком сидел кучерявый темнокожий человек.
– Но тут от еще чего, – продолжал атаман, – на Корабле я тебя продать смогу. За раба для боев много получить можно, ежели у него болячки какой нет и руки-ноги целы. Хотя староват ты уже, там щенков покупают, чтоб обучать их с детства. Ну так я тебя на «бегающее мясо» отдам, хоть чё-то выручу. Неохота мне деньги терять, и так я их скоко потерял. Но и убить тебя ох как хочется! Так чё мне делать, скажи? – Наклонившись, он заглянул Турану в лицо.
Пленник молчал, и Макота лениво, с оттяжкой двинул его в челюсть. Повалившись на бок, Туран замер у ног атамана, неподвижно глядя перед собой. Макота сдвинул назад соломенную шляпу, и та повисла на ленте, перехлестнувшей его шею.
– Молчишь, шакаленок? Чё ты молчишь? Ты у нас гордый или глупый? А я вот чё сделаю! – Он полез в кошель и достал большую серебряную гривну, отчеканенную киевским монетным двором. На одной стороне был выбит профиль тамошнего Владыки, на второй – цифра «1» и крест с распятым мутантом.
Атаман огляделся – стоящие вокруг бандиты ждали, что будет дальше. Он поднял монету над головой и громко сказал:
– Вот она все решит! Так и знайте: атаман Макота слово держит. Владыкой кверху упадет – шлепну шакаленка. Не буду людоедам отдавать или катранам, прям здесь пристрелю. – Он достал пистолет и направил в голову Турана. – А ежели крест выпадет – довезу до Корабля и там продам. Но не в бойцы. Вдруг выживет? Или сбежит? Не-е, я все равно его смерть хочу увидеть, пусть даже деньги на том потеряю.
– К игрищам ведь приедем, хозяин, – подал голос Морз, оседлавший мотоциклетку. Ему повезло: дробь лишь счесала кожу с темени, теперь рану прикрывала повязка.
– Верно, – согласился Макота. – Значит, продам его на «бегающее мясо». Всем места́ на Арене куплю, будем смотреть, как бойцовые мутанты его терзают. Все слышали? Ты слышал, шакаленок? Владыка или крест? Крест – поживешь чуток, Владыка – умрешь на месте.
Он подбросил монету, она взлетела, вращаясь, посверкивая
