Дум-Дум устраивались обычно по случаю того или иного важного события в жизни обезьян, например – победе над враждебным племенем, захвата пленника, умерщвлении или поимки какого-нибудь крупного хищника джунглей и, наконец, по случаю смерти или воцарения владыки – главы племени. Каждый такой случай сопровождался торжественными обрядами и особым церемониалом Дум-Дум.
В этот день, праздновалось убийство гигантской обезьяны из другого племени. И когда обезьяны Керчака заняли арену амфитеатра, два могучих самца принесли труп побежденного.
Они положили свою ношу перед земляным барабаном и уселись на корточках возле него в виде стражи. Остальные участники торжества разлеглись в густой траве, чтобы подремать, пока не взойдет луна. При ее свете должна была начаться дикая оргия.
Долгие часы на поляне царила полнейшая тишина, нарушаемая лишь нестройными криками пестрых попугаев и щебетом тысячи птиц, которые стаями порхали среди ярких орхидей и гирлянд огненно-красных цветов, ниспадавших с покрытых мхом пней и стволов.
Наконец, когда над джунглями спустилась ночь, обезьяны зашевелились, поднялись и расположились вокруг земляного барабана. Самки и детеныши длинной вереницей уселись на корточках с внешней стороны амфитеатра, взрослые самцы расположились внутри полянки, прямо против них. У барабана заняли место три старые самки, и каждая из них имела в руках толстую суковатую ветку длиной около пятнадцати дюймов.
С первыми слабыми лучами восходящей луны, посеребрившей вершины окружных деревьев, старые самки стали медленно и тихо ударять по звучащей поверхности барабана.
Чем выше поднималась луна и чем ярче освещался ее сиянием лес, тем сильнее и чаще били в барабан обезьяны, пока, наконец, дикий ритмический грохот не наполнил собою всю окрестность на много миль во всех направлениях. Хищные звери джунглей приостановили свою охоту и, насторожив уши и приподняв головы, с любопытством прислушивались к далеким глухим ударам, указывавшим на то, что у больших обезьян начался праздник Дум-Дум.
По временам какой-нибудь зверь испускал пронзительный визг или громовый рев в ответ на дикий грохот праздника антропоидов. Но никто из них не решался пойти на разведки или подкрасться для нападения, потому что большие обезьяны собравшиеся всей своей массой, внушали лесным соседям глубокое уважение.
Грохот барабана достиг, наконец, силы грома; тогда Керчак вскочил на середину круга, в открытое пространство между сидящими на корточках самцами и барабанщицами.
Выпрямившись во весь рост, он откинул голову назад и, взглянув прямо в лицо восходящей луне, ударил в грудь своими большими волосатыми лапами и испустил страшный, рычащий крик.
Еще и еще пронесся этот наводящий ужас крик над притихшими в безмолвии ночи и словно мертвыми джунглями.
Затем Керчак ползком, словно
